Карл проследил взглядом за мальчиком. У него был безвольный, мертвенный оттенок во взгляде, свойственный людям, которые самостоятельно решают только, когда им опорожнять кишечник.
Обычно он звонил без трех минут восемь, непосредственно перед тем, как они с Бенджамином выходили из дома, садились на велосипед и уезжали. Сегодня она хотела поступить иначе и выехать на несколько минут раньше. Он мог бы вогнать ее в стресс, но этого нельзя было допустить. С самого начала все пойдет по-другому.
Он встал на одно колено, вытащил первую стопку вырезок и отложил в сторону. Он не хотел, чтобы она увидела их сейчас, пока он еще явно не обнаружил ее вину. Она совсем сбила его с толку.
— Помнишь дело Бёрге Бакса, когда обнаружили труп проститутки под мостом Лангебро? Было похоже на несчастный случай по пьяни, возможно, даже самоубийство, но это не так.
— Хорошо. В Хольте, Карл. Небольшой домик на Конгевайен. Но не мог бы ты заранее звонить? Моя жена не любит тех, кто заявляется без предупреждения.
Он пялился на экран, где похоронная процессия Мустафы Хсоунэя медленно двигалась по Нёрреброгэде, преисполненная спокойствия и размеренности. Тысячи молчаливых лиц проходили мимо камеры, и на катафалк из окон падали розовые тюльпаны. Беженцы всевозможного сорта, но не меньше и этнических датчан. Многие держались за руки.