Я вздохнул и, отставив горшочек с крошкой Дэниэлом, повернулся к двери. Вовремя: кузен буквально ворвался в оранжерею и бросился ко мне, как бык к тореадору.
– Так, значит, у нее сыпь на вымени? – спросил я.
А мать перед смертью все ей рассказала. Дневника, как в девичьем романе, не было, конечно, Инес и читала-то с трудом, но Хуанита запомнила: какие б там ни были братья-сестры, она – дочка заезжего голубоглазого англичанина, которому ее мать подарила цветок опунции. Легко ли отыскать человека по таким приметам!
– Кстати, Вик, а у меня новая хохма! – Кузен даже приободрился, вспомнив что-то явно приятное. – Представляешь, мне от тебя амулет сделали!
Я вгляделся в снимок. На черно-белой фотографии не самого лучшего качества и впрямь не было видно никаких признаков котенка. Хм… А почему Наоми так странно держит руки? То есть самих ладоней не видно, кожа слишком темная, платье тоже темное, только белые манжеты и разглядишь…
– Чего надо, мистер? – поинтересовался он неприветливо, кинув взгляд через мое плечо. Мой железный конь в подковах явно не нуждался.