– Собственно, это все, мистер Кин, – сказал инспектор, подравнивая стопку разнокалиберных бумажек. – Теперь кто кого переупрямит – или я Флипа, или… А, все равно я упрямее!
– Вик, последнее слово, – сказал мне Фрэнк немного позже. – Сегодня или никогда. Еще немного, и я не смогу взять тебя даже багажом! Сам понимаешь, все забито под завязку!
Откуда-то из кустов выскочили две черные торпеды, замерли на мгновение, но тут миссис Вашингтон свистнула иначе, и животные замерли на расстоянии рывка от незваного гостя.
– Секундочку! – весело сказал он, подняв над головой веточку омелы, выдернутую, должно быть, из рождественского украшения. – Как же традиционный поцелуй?
Нет, все-таки Лайонел – это мое личное проклятие! Второй раз подряд он портит мне всякое удовольствие: сперва от Рождества, теперь от пребывания в этих стенах!
К дому тетушки Мейбл я приехал с небольшим опозданием и сразу понял: гости уже в сборе. Во всяком случае, автомобили старшего инспектора Таусенда и миссис Вашингтон стояли во дворе, заметно припорошенные пушистым снежком.