– Это был портативный фабричный контейнер. – Протянув ладонь, гном продемонстрировал мне маленький прозрачный шарик не более трех сантиметров в диаметре, внутри которого было что-то оранжевое. – Каждый предмет мебели запечатывается в подобный контейнер на фабрике и распечатывается по месту доставки. Вот в этом контейнере, например, один из шкафов вашей новой кухни.
Солнышко выразительно промолчало и, не менее выразительно посмотрев на меня, отправилось на улицу. Прости, зайчик, но маме нужнее. Так, что тут у нас… о, Трофимчик. А ну-ка поди сюда, рыженький, сейчас злая тетя-недоведьма будет тебя допрашивать!
– Частично, Ева. – Невеселая усмешка и пояснение: – Я мог только тогда, когда этого хотела женщина. Если женщина не хотела, я не мог. И как ты думаешь, как часто меня хотели женщины? Сами. Без принуждения.
– А что будет? – невинно поинтересовавшись, заработала сразу два полубезумных взгляда. Хм… понятно. Будет плохо всем. – Ладно, это был риторический вопрос. Тогда условие – скажете после бала дома. Наедине. И больше никому. Ни детям, ни родителям, ни прочим родственникам, друзьям и знакомым. По крайней мере, ближайшие два-три месяца. На это хоть я могу рассчитывать?
– С вас тысяча шестьсот пятьдесят. – Вернувшись через семь минут, причем с довольно внушительным пакетом, девушка поставила его на прилавок. – Все по списку, кроме соляного порошка. В принципе можете заменить его обычной солью. Прокалите на сковороде, и все. Если не знаете, как именно, можете посмотреть инструкцию в «эфире».
– Да потому! – Вспылив, Шенон рыкнул уже громче. – Потому что наша регенерация настолько быстра и наш иммунитет настолько силен, что раны затягиваются в разы быстрее, чем у вас. Вот почему!