Все внимание Мэй было приковано к сцене — там под гром аплодисментов к кафедре из органического стекла направлялся человек. Высокий мужчина лет сорока пяти, в районе талии округлый, но здоровяк, в джинсах и синем свитере с острым вырезом. Микрофона не наблюдалось, но когда человек заговорил, голос его был усилен и чист.
— И, разумеется, — прибавила доктор Вильялобос, — все данные хранятся в облаке и в твоем планшете — короче, где хочешь. Всегда доступны и постоянно обновляются. Если упадешь, ударишься головой и тебя заберет «скорая», фельдшеры мигом получат доступ к анамнезу.
Рената показала ей стол, кресло, монитор — все эргономично, все подстраивается так, что можно работать стоя, если охота.
Мэй поглядела на мать, впитала все родительское разочарование и растерянность, на какие ее хватило, а затем выбежала из дома и нагнала Мерсера, когда он задом выезжал с дорожки.
Мэй ничего не знала о накопителях данных, но в целом подозревала, что для хранения такой информации не нужно столько пространства.
— Конечно, — сказала Мэй, хотя у нее не было ни минуты.