— Деточка, собери вещи, мы через пару недель увидимся, хорошо?
Но он не улыбнулся. Только медленно покачал головой, будто разочарованию его не было предела.
Он словно вздергивал ее на ноги, бешено кружил. От него сердце всякий раз пускалось вскачь.
— Ты же знаешь, что мы любим обратную связь, да? И ценим мнение сфероидов?
Но главное — и сам Бейли квакал об этом раз в несколько часов, — в США и по всему миру стремительно росло число прозрачных народных избранников. Почти все сочли, что тенденция необратима. Когда Сантос объявила о своей прозрачности, СМИ об этом написали, однако взрыва, на который рассчитывали в «Сфере», не произошло. Но люди логинились и смотрели, до них доходило, что Сантос убийственно серьезна, что она транслирует всю свою жизнь с утра до ночи, без фильтров и без цензуры, — и аудитория стала расти экспоненциально. Сантос ежедневно публиковала свой график, и ко второй неделе, когда у нее была назначена встреча с группой лоббистов, желавших бурить скважины в тундре на Аляске, совещание смотрели миллионы. С лоббистами она была прямодушна — ни проповедей, ни потворства. Она была откровенна, она задавала вопросы, какие обычно звучали за закрытыми дверями, и это зрелище захватывало, даже вдохновляло.
Мэй села на журнальный столик и взяла отца за руку.