— В девятнадцатом, уточнил бы я, — возразил Випул с легким индийским акцентом; по-английски он говорил четко и высокопарно. — Последняя среда, где потребитель никогда не получает желаемого. Последний рудимент феодального уговора между творцом и зрителем. Мы более не вассалы! — сказал он, а затем распрощался и ушел.
Они скачали следующий запрос, Мэй пролистала шаблоны, выбрала подходящий, персонализировала его и отослала. Когда вернулся опросник, ее рейтинг был 100.
— Если новости хорошие, — ответила та и постаралась улыбнуться. Ей было неуютно, хотелось уже перейти к делу.
— Так в этом, видимо, и дело. Если они были в ноуте, значит, теперь они в облаке, а облако можно сканировать. Чтоб ты не бегала как подорванная записываться в португальские клубы. Алистэр придумал свой бранч и, наверное, запросил поиск по кампусу — всех, кто бывал в Португалии, снимал там, упоминал Португалию в письмах, как-то так. Получил список, разослал приглашения. Сэкономил примерно часов сто канители. Пришли.
— Большинство даже не всерьез. А про некоторых я точно знаю, что ты им нравишься.
— Том здесь получился неважно, — заметила Энни. — Вообще-то он не такая акула. Но, говорят, ему этот портрет нравится.