В контрольных «на счет» надо было с ходу найти верный способ решения и – самое трудное! – быстро, в уме произвести подсчеты. Конечно, никто не запрещал по ходу черкать в тетрадке; но минуты неумолимо утекали, а учитель безжалостно подгонял: «Переходим к следующему заданию…» Николка терялся, сбивался с мысли – и к середине контрольной уже безнадежно отставал от одноклассников.
– Да, Владимир Георгиевич, я. Нет, не отменяется. Простите, у меня тут образовался небольшой форс-мажор. Нет, буду минут через десять. Не стоит, я в ваших краях, как раз подхожу к редакции.
Против ожидания, визит в редакцию не занял много времени. Я вручил бумажку с текстом объявления какой-то канцелярского вида барышне, заплатил положенные пятьдесят копеек – и уже через двадцать минут мы с Николкой вылезали из пролетки на родной Гороховской улице.
Так что, встретив совершенно безумный взгляд Каретникова «Ты куда меня привел, что это за притон чокнутых маньяков?», – Олег Иванович мог лишь виновато пожимать плечами и жалко улыбаться.
Василий Петрович сразу же засыпал отца Вани расспросами о жизни в Русской Америке и об ее обитателях. Олег Иванович достаточно быстро сообразил, что его собеседник – классический русский интеллигент, университетский либерал и идеалист, проникнутый духом Некрасова, Щедрина и народовольцев. То есть человек весьма образованный, но, увы, не вполне ясно представляющий предмет беседы. При любой возможности дядя Николки переводил разговор на политическое устройство Российской империи.
Мальчики помолчали, разглядывая фотокарточку. Николке казалось, что мама улыбается ему – одними уголками губ, сквозь печально-надменную аристократическую вуаль. «Ничего, сынок, – говорила она, – вот и началась у тебя взрослая жизнь, смотри только не подведи меня, надеюсь, что смогу тобой гордиться».