— А что там с лёгочной формой? — заинтересовался брат.
Мужичок не скрывал своего удивления настолько поздним визитом. Видать обычно «господа» в такую позднюю пору не шлялись по Пулковским высотам, тем более не захаживали к странным и отчуждённым от окружающего бурления жизни учёным-астрономам.
Григорий, не долго думая просто в этот глаз выстрелил. Раздался дикий рёв, тут же оборвавшийся, так как Василий, испугавшись, вырубил окно.
— Любопытное предположение… — согласился Этцель. — Но… Я хотел вас спросить…
— Не могла. Радио было отключено. И вообще связь. За ненадобностью.
Григорий, видя такое, мотался как угорелый, почуяв, что и для них двоих тут запахло жареным. Единственно, чего он добился, так это культа среди почитателей, и лютой ненависти буржуинов, завязанных на поставки из Африки. Автора «Бриллиантового заложника» они стали воспринимать как того самого «дурного вестника», приносящего несчастья. И тут уже не до рациональных объяснений… Ибо ненависть была натурально иррациональная.