Двери в комнаты были закрыты, поэтому вволю поехидничать над теплолюбивым даймоном не получилось. Да и жалко его стало — войдя внутрь, Энрике зябко поёжился, почти затравленно оглядываясь и откровенно демонстрируя свою неприязнь к окружающей обстановке. И это он только коридор с кухней видел, помещения более-менее нормальные!
— Да я не собирался, — примирительно хмыкнул он. — Я просто спросил. Любопытно, знаешь ли. Ты что, вправду позировал для картины?
Помимо того, что наш город находится на полуострове столь… интересной формы, нельзя назвать иначе, как даром богов, берега полуострова. Просто потому, что здесь можно пристать практически в любой точке побрежья, тогда как дальше по полуострову берега сплошь скалистые. По понятным причинам никаких каналов и проходов в этой скале никто никогда не прорубал. Не потому, что сложно, а потому, что невыгодно. Все суда, так или иначе шедшие мимо Аико, были вынуждены огибать полуостров. И мало кто огибал его просто так, не заходя в порт. И эти самые суда приносили огромную прибыль как самому городу, так и государственной казне.
— Кто? — глухо раздалось оттуда почти без паузы, как будто обитатель квартиры дежурил под дверью.
А самое странное, что при всём при этом он не только почти контролирует себя, но и вполне сохраняет чувство юмора, и даже местами логическое мышление. А за причину, по которой он с собой такое сделал, он достоин уважения.
— Реи? — осторожно позвал я. Девушка испуганно вздрогнула и резко обернулась, одновременно закрывая собой горца. Страх в глазах сменился узнаванием, а потом таким огромным облегчением, что я почувствовал себя по меньшей мере богом, откликнувшимся на молитвы потерявших надежду верующих.