От яростного напора красного офицера Хайнц отвел взор в сторону и тут заметил, что к беседующим между собою немцам подошли русские и французские солдаты и не менее живо включились в разговор, обнимаясь и похлопывая собеседников по плечам. Беседа пошла на жуткой языковой смеси, которую, как ни странно, все понимали.
И он может получить фельдмаршальский чин и заветный большой белый крест, ведь Италия всяко-разно намного более значимый противник, чем измордованные союзниками Румыния и Турция.
– В роли «младшего брата» вы недолго пробудете – как только мы оправимся, то сможем отстаивать свои желания. Что касается русских заводов, то поверьте знанию – как наши соседи ни старались, но и в конце века изобилие у них не наступило, да и никогда его не будет!
– Ты забыл еще про полдник и вечерний кофе. Ровно полдесятка. Как видишь – слово дал и его держу!
И тут произошло невероятное – бегущее к Парижу воинство исчезло в одночасье, занявшие вместо них фронт солдаты начали сражаться с невиданным прежде ожесточением.
– Эка невидаль, Рейн?! – пренебрежительно взмахнул рукой Тимошенко. – Наш Днепро намного шире! А уж с Волгой и сравнивать нечего – срамота одна, канава канавой, тьфу! А еще ждут нас, товарищ Рокоссовский, ихние, – начдив даже наморщил широкий лоб, припоминая название, – Сена и Луара! Мы еще из Темзы своих лошадей поить будем! Мировая революция, брат, идет, не хухры-мухры!