С ними шутили, щедро угощали последними сухарями да табаком, с которого ловко вертели русские самокрутки, ибо сигарет или папирос нельзя было найти давненько.
– Мы проиграли и эту войну! Вторую по счету! Но сейчас только самим себе…
Русский четко, без небрежности к поверженному врагу, приложил ладонь к помятой фуражке. От сказанных слов внутри похолодело еще больше, казалось, что сердце превратилось в кусок льда.
– Верно! – Мойзес весело оскалился. – Я и сам смогу тебе доказать, что наступления в мае или даже в начале июня не будет! Фомин не лгал, я бы это сразу заметил. Но тут дело в ином…
Последний российский самодержец, а ныне первый конституционный монарх внимательно просмотрел избитый сюжет, который он видел несколько раз. Кинохроника, как и другие подобные фильмы, снималась операторами в охваченной пламенем гражданской войны Германии и предназначалась для показа всему миру.
Восклицание вырвалось у Арчегова непроизвольно, и генерал посмотрел на три корабля, что стояли вплотную друг к другу – низкобортные, больше похожие на огромные несуразные лохани или утюги, с одинокой толстой трубою и возвышающейся массивной орудийной башней с двумя внушительными стволами.