Ведь всякая революция – это война, которая ненасытно требует патронов и снарядов, винтовок и пулеметов, сапог, револьверов и орудийных лафетов!
Спустя какую-то минуту он чуть попривык к непривычному пеклу, которое местные туркмены считали прохладой, и пошел вдоль эшелона, проходя мимо цистерн с бензином и водой, платформ с аэропланами, теплушек с припасами и трех классных, обшарпанных до неприличия вагонов для личного состава. Хозяйство авиаотряда было большое и разнообразное, а потому требовалось еще раз оглядеть его…
Таинственный кокон полностью укутал его, поглотив, накрыв непроницаемым покрывалом. Сквозь дымку Арчегов расслышал, как вдалеке стучат колеса выходящего из тоннеля эшелона, но потом все звуки исчезли, и наступила тишина, даже стук бешено колотящегося о ребра сердца уже невозможно было ощутить.
– Нет, ваше высочество, я ему не родственник, – улыбнулся офицер и добавил со значением: – и даже не однофамилец!
Командир бронемотовагона с неприкрытой ненавистью в глазах кивнул на обрывки кумачового транспаранта, свисающие с испещренной пулями водонапорной башни.
– Все верно, и это не может быть совпадением! – Чекист бросил заинтересованный взгляд на женщину. – Вы, Мария Александровна, спасли своего внука, как это ни звучит дико. То-то «Беспокойный» рванул из Новороссийска в Одессу, и это чудесное исцеление Арчегова, а ведь такое ранение всегда смертельно. А-а, вот в чем дело… Камушек у вас есть интересный в ридикюле, спиной чувствую…