Но он тогда еще не ведал, каково будет «пропивание невесты», иначе бы категорически отказался выдавать сестру за русского, жизнь – она дороже любых осложнений по службе.
– Не бросится, сейчас нет нужды! Но если крикну или услышите шум, врывайтесь и стреляйте!
Выступления подавили с большим трудом, бросив против мятежников самые надежные части – «иностранный легион» и сенегальских стрелков, при поддержке танков. Но страну до сих пор лихорадило, в Лионе продолжались ожесточенные уличные бои.
– Мы не воюем с французским народом, – голос Рокоссовского построжал, – а только с помещиками и капиталистами. Рано или поздно мир станет другим, более лучшим, и никто не будет проливать кровь за чуждые интересы. Все люди – братья!
– Граф, только что мне сообщили по телефону из военного министерства…
– Как сажа! – Адмирал засопел. – Тоже «город» пригнали, из самых первых. На «греках» пояс в три дюйма, а там бронирована только палуба. Пушки, правда, в шесть дюймов, но их только две, да еще десяток бесполезных четырехдюймовых, почти такие же на наших эсминцах сейчас стоят. Специально отобрали, с изъяном.