Ресторатор склонил голову и отошел, а Константин Иванович потянулся всем телом, разминая мышцы. Новость была не просто хорошей, отличной, потому он и взял для нее фразу из популярной в его времени книги о работе контрразведки в годы войны.
В бою с красными, уже здесь, под Варшавой, он попал в плен раненым, но через месяц сумел бежать, вступил в его подпольную группу и был среди тех отчаянных офицеров группы Румши, которые убили Дзержинского. И вот сейчас стоит перед ним в ненавистной тужурке!
Фрунзе говорил с ожесточившимся лицом, решительно рубя словами, как саблей. Так ведут себя только те, кто давно уверился в собственной правоте и готов умереть на месте, но не отступить ни на шаг.
– Это же французские «Рено», Семен Федотович? Странные они какие-то, и ходовая часть иная!
Россию, как наркомана, посадили на субсидии из золотых франков и фунтов. Австрийцы не хотели дружить, камнем преткновения между двумя странами стали балканские славяне, на роли покровителя которых русские императоры извечно настаивали.
– Ничего удивительного! – Фомин пожал плечами. – Зато мы несколько сотен броневиков изготовили, пусть и на шасси английских «Остинов». А танки не делали, это верно, так ведь о них в шестнадцатом году только узнали. Не успели просто, князь, но определенные работы велись. Тот же танк Гулькевича взять, что на шасси американского трактора забронировали, или «Остины-Кегрессы» с резиновыми гусеницами – их уже при большевиках, используя старые заделы, в Петербурге с десяток оснастили. Так что удивляться не стоит, нет тут особой сложности.