– Не совсем так, скорее «добрый друг»! – Генерал побарабанил пальцами по подлокотнику кресла, обтянутому мягкой кожей. – В любом детективе, когда свершается преступление, первым делом ставят главный вопрос – кому оно выгодно? Ситуация для нас облегчена предельно – кто остался в изрядном барыше после Великой войны?
Еще бы – три года назад он, Фридрих-Вильгельм, кронпринц Германской империи и наследник престола, старший сын кайзера Вильгельма II, командовал целой группой армий на Западном фронте, имел под рукою свыше миллиона солдат и в одночасье, всего за несколько дней, стал нищим бродягою. Он едва сумел сбежать из охваченной революционным безумием страны, которое и невозможно было представить раньше.
– Слушай, я тебя не узнаю! Ты объездил весь юг, привез точные сведения, в которых сам же начал теперь сомневаться. Да что с тобою?!
Хайнц уже не любовался стальной лавиной рукотворных чудовищ – он приник плечом к прикладу пулемета, стараясь поймать в целик дергающиеся во все стороны живые мишени, шустро выпрыгивающие из окопов и резво устремляющиеся в бегство.
В международной политике встречаются такие щекотливые вопросы, которые даже премьер-министры стран не могут решить при переговорах. И вот тогда наступает очередь монархов, если таковые, конечно, на своих престолах крепко сидят. Ведь как ни крути, но венценосные семьи в Европе настолько переплелись родственными связями, что это постоянно используется в межгосударственных отношениях для сглаживания острых углов, которые в любой другой ситуации могли бы пребольно уколоть до большой крови, какую и несут собою войны.