Первый шаг. Боги! Для меня и одного много, а сколько же их придется сделать еще! Колени при малейшей попытке согнуть сводило нестерпимой болью; суставы хрустели будто под ржавой пилой палача; щели ввалившихся глаз заливало слезами. Похоже, я слишком оптимистично решил, что у меня еще сохранился резерв сил. Ничего нет и уже не будет. Свалюсь, не пройдя и половины пути. Ведь не меньше двух километров надо преодолеть. Пустяк для здорового — и бесконечность для меня…
— Ладно, сейчас я вас оставлю. Возьму лошадь и кое-куда сгоняю. Вам пока поручение одно оставлю — несложное. Занимайтесь войском, но и про него не забудьте. А чтобы вам было легче, обещаю: по пути исповедаюсь попугаю.
Будь эти рабы со мной изначально, к тому же раскованными и с кое-каким оружием, я бы, пожалуй, тот отряд на поляне разбил. Послал их первыми, перед дружинниками и латниками. Напора такой массы пираты выдержать не смогут. Мы бы попросту опрокинули их строй, вдавив в кустарник на опушке. А если вспомнить, с какой яростью гребцы убивали демов, то за их боевой дух можно не беспокоиться — таких можно смело ставить на острие удара. Потери среди них при такой схеме будут колоссальными, но зато костяк целее будет — не слишком честный поступок, но лучше уж терять этих чужаков, чем свои бесценные кадры.
Опять взглянул на повозку. Вытащил из стакана одну из палочек, осмотрел. Сухая древесина. Твердая. Из такой хорошо деревянные копья делать — примитивные. Маловата, конечно, для подобных целей.
— Вот видишь! А ты мне доказывал, что надо по весне сюда ехать. Весной было бы поздно.
Когда под деревом с ревом задымила солидная куча сырых веток, я на остатках сил подтащил тройку трухлявых бревнышек, установил так, чтобы прогорала середина. Таким несложным способом из трех сделаю шесть, а потом выберу парочку посуше, использую как основу для примитивной лежанки. Не на мокрой же земле валяться!