Никакой Шешковский не стегал более кнутом по нежным частям тела, требуя немедленного покаяния. Никто не хватал на улице за руки и с воплями не тащил в часть. Все было как по-прежнему – благообразно и чинно.
– И кто мог быть автором подобного устройства?
Кашель Барраса не дал продолжиться этому диалогу.
– Вы просили встречи со мною – я здесь. Что вам угодно мне поведать?
– Все вон! – оборотясь к ним, повелительно махнул рукой император. – Позову, как нужны станете!
– Ничего… Против пистолетной пули – палаш не пляшет!