2024 © Все права защищенны - BookQuotes.ru
— Данте, можно к тебе на минутку? Как мы и договаривались, я честно провела два дня, не работая. Исключительно отдыхала, читала книги, гуляла по саду — и думала. И лишь теперь, утром четверга, вернулась к работе. — Заходи. Данте куда-то собирался. Одежда и обувь для верховой езды, через спинку стула перекинут плащ. Обойдя стол, Данте сложил вдвое какой-то лист бумаги и спрятал за пазуху. Потом пристегнул кошель к поясу, предварительно проверив его содержимое. Я вспомнила, что как раз сегодня он собирался на встречу со своим приятелем. — Надолго едешь? — спросила я. — К вечеру вернусь. Ты хотела что-то спросить? Он сел на своё обычное место и жестом предложил мне устраиваться напротив. — Да, у меня есть одна просьба. — Я опустилась на краешек стула. — Это касается моего жалованья. — Я слушаю. Данте бесспорно был удивлён. Просьбы о прибавке к жалованью он от меня никак не ожидал. А что ещё может просить человек касательно своего жалованья? Однако же я сумела оказаться оригинальной. — Тебе нужны деньги? Данте подумал, что угадал причину моего прихода. Как бы не так. — Наоборот, — покачала головой я. — Не нужны. — Ты хочешь, чтобы я понизил тебе жалованье? — насмешливо спросил он. — Это срочно или может подождать месяц-другой? Я, знаешь ли, должен освободить пару-тройку комнат в армоне для денег, которые сэкономлю. — Нет, я не хочу, чтобы ты понизил мне жалованье, — улыбнулась я. — Скорее я пришла просить, чтобы ты его поменял. Так сказать, расплатился со мной не деньгами, а натурой. — Прямо сейчас? На его лице не дрогнул ни один мускул, но вот взгляд был так наполнен эмоциями, что я не смогла бы их прочитать. — Да, можно сейчас, — покладисто согласилась я. — Видишь ли, как я уже упоминала, мне действительно не нужны деньги. У меня их уже накопилось больше чем достаточно. А ведь я почти ни на что их не трачу. Раньше я хотя бы расплачивалась ими в чайной… — Я на секунду отвела взгляд в сторону, а потом решительно продолжила: — Но больше, по всей видимости, этого делать не стану. Я с опаской взглянула на Данте. Он мог бы начать меня переубеждать, объясняя, что после происшествия с Лоцци никто не рискнёт подойти ко мне даже близко. Но, к моей радости, этого не произошло. Данте отлично понимал, что события трёхдневной давности начисто отбили у меня охоту не только посещать чайные, но и вообще выезжать в город. Как ни крути, а мне в очередной раз красноречиво указали на моё место. Наглядно продемонстрировали, что я могу сколько угодно заниматься любимой работой, носить дорогую одежду и приносить пользу обществу. Но всё равно остаюсь рабыней, и за пределами армона любой 'уважаемый человек' может в любую минуту мне на это указать. Так что волей-неволей я возвращалась в золотую клетку, ограничивая свою жизнь вполне осязаемыми барьерами. — В общем, я бы хотела спросить, будешь ли ты против, если я возьму себе вместо жалованья несколько камней. Говоря точнее, два. И никаких денег в течение полугода. Так приблизительно окупится их стоимость. Чему ты усмехаешься? Я подозрительно воззрилась на Данте. — Сандра, не знаю, как у вас на севере, — вкрадчиво произнёс он, — а у нас на юге практически любой человек, занимающий такую должность, как у тебя, давным-давно бы прикарманил себе несколько камней. Никому бы об этом не сказал и, уж поверь мне, никак бы не соотносил этот вопрос со своим жалованьем. — Данте, ты же отлично знаешь, что это не мой случай, — поморщилась я. — Собственно говоря, я могла бы купить камни на накопленные деньги. Но какой в этом смысл? Покупать пришлось бы у торговцев, где-нибудь в городе, причём в виде амулета, поскольку простые, неогранённые камни по одному не продают. А мне совершенно не нужны амулеты, я достаточно хорошо разбираюсь в камнях, чтобы эффективно их использовать и в необработанном виде. И я подумала, что так будет проще всего. — Бери камни и не беспокойся об остальном. Кстати, а для чего они тебе понадобились? — полюбопытствовал он. — После истории в чайной мне захотелось дополнительно себя обезопасить, — нехотя призналась я. Не очень-то хотелось распространяться о своих резонах, но Данте имел право на честный ответ. — Кто знает, какие неприятности могут настигнуть меня в следующий раз. И при каких обстоятельствах. Я бы хотела на всякий случай подстраховаться. Поэтому отобрала два камня. Один защитный, другой — для нападения. Стандартный набор. Но камни, не буду скрывать, очень высокого качества. Вот они. И я положила на стол два крупных неогранённых камня, один красный и один синий. Данте взял их в руку, бесцельно взвесил на ладони и протянул мне. — Я же сказал — бери. — Только, будь добр, не забудь про жалованье, — напомнила я. — Чтобы казначей не бегал за мной в конце месяца. Данте нарочито тяжело вздохнул. — Если он начнёт за тобой бегать, скажи, что дон Эльванди уже расплатился натурой, — посоветовал он. — Заверяю тебя, это надолго выбьет казначея из колеи. — Главное, чтобы он не начал присылать к тебе всех слуг за такой формой жалованья, — лукаво улыбнулась я, стоя у двери. — Ну, если захочет оставить казну нетронутой. — В этом случае он рискует быстро остаться без работы, — заметил Данте, оглядывая кабинет последним беглым взглядом. Убедившись, что ничего не забыл, тоже устремился к выходу. Разобравшись с некоторыми накопившимися делами, я решила ненадолго выбраться на свежий воздух. По правде сказать, последние два дня я провела, не выходя из армона даже во двор, настолько тягостное впечатление на меня произвела история с несправедливым обвинением. Казалось, стоит только высунуться наружу — и меня сразу же ждёт очередная неприятность. Да и настроение совершенно не способствовало прогулкам. А вот сейчас, немного поработав, что часто поднимало мне настроение, и понаблюдав не по-осеннему солнечную погоду за окном, я решила сделать перерыв и выехать — совсем недалеко — за пределы армона. Всё дело в том, что буквально в десяти минутах верховой езды отсюда располагался парк, в чём-то уступающий нашему саду, а в чём-то существенно его превосходящий. Сначала, свернув с главной дороги на тоненькую тропинку, можно было попасть в рощу, состоявшую в основном из диких сливовых деревьев, которые, как говорят, невероятно красиво цветут весной. За ними следовал миндаль, о котором говорили то же самое, а дальше — небольшой сад, уже не дикий, включавший в себя как цветочные клумбы, так и заросли вечнозелёных растений, буйно зеленеющих и вообще отлично себя чувствующих в тёплом южном климате. Вот и сейчас я приехала сюда, решив, что вряд ли так близко от армона мне может угрожать реальная опасность. В конце-то концов, невозможно бояться даже на несколько ярдов отойти от забора. Я собиралась погулять минут двадцать, а затем вернуться назад. Но планы пришлось несколько подкорректировать. Как правило, здесь не прогуливалось много людей. Единственным островком жизни поблизости от парка являлся армон, но там был и свой, весьма красивый, сад. К тому же я имела привычку, спешившись и оставив лошадь во фруктовой роще, пробираться пешком через наиболее густые заросли. В глазах местных жителей такое предпочтение выглядело по меньшей мере странным. Но как было объяснить, что я просто скучаю по лесам — не рощам, а настоящим труднопроходимым лесам! — и пытаюсь хоть где-то отыскать места, напоминающие их по духу. Конечно, контраст в любом случае оставался разительным, но густые — по местным меркам — заросли хотя бы напоминали о том, какой (с моей точки зрения) должна быть настоящая природа. Тем не менее, я бы не обратила особого внимания на то, что в одном из таких наиболее диких мест из-за деревьев раздаются голоса, если бы до моего слуха не донеслось имя 'Эльванди'. Инстинктивно замедлив шаг, я на цыпочках пошла на звук и замерла за пушистым кипарисом. — Вы уверены в том, что он действительно приедет к мосту? — спросил незнакомый мужской баритон. — Абсолютно. — А вот второй голос был мне знаком. — Он едет на встречу к Николя Видайо, а для этого необходимо перебраться через реку. Других мостов поблизости нет. Единственное что, я не могу сказать, когда именно он там появится. Эльванди собирается сначала уладить в городе пару дел, а уж потом отправляться к Видайо. На это может уйти лишних часа три. — Это не страшно, — произнёс баритон. Судя по звуку, его обладатель с хрустом потянулся. — Я так долго ждал, что вполне могу подождать ещё три-четыре часа, лишь бы потом всё прошло, как надо. Отсюда вопрос: вы вполне уверены в том, что Эльванди поедет к этому Видайо? — Уверен. Он не распространялся о своих планах, но мне удалось узнать о них через северянку. — Сандру Эстоуни? — понимающе уточнил незнакомец. Надо же, оказывается, мы всё-таки знакомы, пусть и односторонне. — Её. Она вообще оказалась весьма полезна. Благодаря ей мне удаётся получать ту информацию, которая в противном случае могла бы от меня ускользнуть. При этом мои расспросы не вызывают ни у кого подозрений. — Что ж, я преклоняюсь перед вашей прозорливостью. Как вам удалось своевременно догадаться, что следует втереться к ней в доверие? Учитывая статус рабыни, такая догадка была, мягко говоря, нетривиальной. — Я, как вы знаете, достаточно давно служу у Эльванди. Сумел хорошо его изучить за это время. — У меня мурашки пробежали по коже при этих словах. Вообще, чем дольше я слушала, тем меньше мне нравилось услышанное. — Я сразу понял, что северянка ему понравилась. Думаю, я даже понял это раньше, чем он сам. Поэтому уже там, в Арканзии, постарался потихоньку её приручить. Помогал ей по мелочам, в то время как Эльванди со свойственным ему снобизмом изображал перед арканзийцами бесстрастного аристократа. — Ну, там, где дело касается арканзийцев, снобизм — штука нелишняя, — неожиданно поддержал Данте баритон. — Впрочем, детали не так уж важны. Главное, что вам удалось добиться доверия Эстоуни. — Удалось, — подтвердил Ренцо, в то время как моя рука сама собой прижалась к горлу. — Я знал, что рано или поздно Эльванди приблизит её к себе. Так и произошло. — Понятное дело, учитывая, что она — фаворитка Эльванди. — Не фаворитка. Во всяком случае, не в том смысле, который вы вкладываете в это слово. Неважно. Факт остаётся фактом: она упомянула при мне, что Эльванди едет к своему товарищу, а дальше всё сопоставить и выяснить, к кому именно, не составило труда. Собственно, всё остальное — дело техники. Теперь я точно знаю, что он появится у моста. Думаю, осталось уже совсем недолго. Надеюсь, ваши люди его не упустят? — Конечно же нет. — По-моему, незнакомца обидел такой вопрос. — Мои люди — профессионалы и всё сделают, как надо. Убийство с целью ограбления, что может быть проще? — Но вы уверены, что после смерти Эльванди месторождение действительно перейдёт в вашу собственность? — с нажимом спросил Ренцо. — Да. Я подготовил все документы. У Эльванди нет своей семьи. Младших братьев тоже нет. Так что вопрос наследования решится далеко не сразу. Я же незамедлительно обращусь лично к королю. Напомню ему, что моя земля граничит с территорией Эльванди, и представлю доказательства тому, что около ста лет назад земли, принадлежащие моему роду, включали в себя тот участок, на котором обнаружили залежи. Так что право на владение месторождением отдадут именно мне. Можно считать, что это вопрос решённый. Однако монарх монархом, а дело надо будет решать и на месте. Тут действуем согласно договорённости. Первое время вы на правах кастеляна станете фактическим хозяином армона и всех земель. Я сразу въезжаю сюда вместе со своими людьми, вы же отдаёте своим подчинённым распоряжение принять эти изменения как должное. — Я помню, — отозвался Ренцо. — Надеюсь, вы тоже не забыли о своей части обязательств. Я хочу получить бумагу, подтверждающую мои права на десять процентов от приносимого месторождением дохода. — Вы её получите, — небрежно заверил незнакомец. — Как только я получу от его величества документ, подтверждающий мои права на землю. Скажите, — вот теперь в его голосе сквозил истинный интерес, — каковы ощущения, когда предаёшь друга за крупную сумму? Нет, я, ни в коем случае вас не осуждаю. В моей ситуации это было бы странно. Однако мне просто любопытно. — Радость, что не за маленькую, — огрызнулся Ренцо. Над парком повисло напряжённое молчание. Видимо, кастелян не хотел вдаваться в мотивы своих поступков и перечисление собственных эмоций. Но незнакомый мне сосед Данте, напротив, ждал ответа. В этой игре в молчанку победу одержал второй. — Он мне не друг, — всё-таки пояснил Ренцо. — Он — мой работодатель, а это совершенно разные вещи. Я — аристократ, дворянин, моё происхождение ничем не хуже, чем у этого хлыща Эльванди. Я получил такое же образование, жил в тех же условиях, вертелся в том же обществе — до поры, до времени. Вот только Эльванди посчастливилось родиться единственным сыном, а мне — нет. Учитывая то, как работают права наследования в этой стране, лучше бы наши родители ограничивались одним ребёнком. Так или иначе, наступил момент, когда Эльванди получил всё, а я остался ни с чем. Он — обладатель армона, земель, приносящих немалый доход, а теперь ещё и крупного месторождения. Я же вынужден работать и управлять чужой территорией для того, чтобы вести существование, хоть как-то напоминающее о моих прежних условиях жизни. Если бы это различие являлось результатом трудов Эльванди и моей собственной лени, или его таланта и моей бездарности, я бы не имел ничего против. Но нет. Этот сноб ничем не лучше меня, но я вынужден бегать и прыгать вокруг него, решая все его проблемы. Ренцо туда, Ренцо сюда. С этим человеком я не хочу иметь дела, почему бы тебе самому его не принять. На этой девице я не хочу жениться, почему бы тебе не отвлечь её внимание своими остроумными шутками. Нет, — подытожил он, — Эльванди мне не друг. Во время этого монолога голос кастеляна звучал мрачно. Иногда эмоции брали верх над самообладанием, и он почти переходил на крик. Затем снова брал себя в руки и говорил существенно тише, однако слова сочились злостью. Давно затаённой и только сейчас прорвавшейся наружу. Я слушала — и кровь стыла в жилах. Я даже не выдержала и осторожно выглянула из-за дерева. Никак не верилось, что исполнитель этой речи — Ренцо. Тот самый милый, обаятельный Ренцо, которого я и сама, как Данте, считала своим другом, и с кем даже была готова попробовать перейти на более близкие отношения. Всё-таки зрению мы доверяем гораздо больше, чем слуху. Недаром говоря, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Что ж, выглянула и увидела. Только от этого, увы, ничего не изменилось. — Понимаю. — Теперь я увидела обладателя баритона, темноволосого мужчину лет сорока, широкого в кости. — Что ж, десять процентов — это очень внушительный доход. В скором времени ваши проблемы решатся наилучшим образом. Однако, надеюсь, вы не в обиде на меня за то, что я попрошу предварительно сделать кое-что ещё. Мне пригодится список людей из армона Эльванди, которые наименее лояльно отнесутся к скорым переменам. Это существенно упростит мою задачу. — Вас не ожидает бунт, если вы это имеете в виду, — поморщился Ренцо. Потом нахмурился, будто о чём-то вспомнил, и спросил: — А что будет с северянкой? Учитывая её…статус? — А что ей сделается? — удивился сосед. — Насколько мне известно, она — первоклассный специалист по магическим камням. Я не настолько глуп, чтобы терять такого специалиста. И мне совершенно безразлично, какие татуировки она носит на руке. — Не думаю, что она согласится сотрудничать с вами, — предупредил Ренцо. — Она очень преданна Эльванди. — Ничего, — ничуть не расстроился сосед. По-моему, он даже улыбнулся. — Предоставьте мне самостоятельно решить этот вопрос. Я умею ценить преданных людей. Мне показалось, или в этих словах звучала насмешка над собеседником? — В любом случае, — сосед поднял глаза и посмотрел на быстро (слишком быстро!) перемещающееся по небу солнце, — пора действовать. Времени осталось мало. Вижу, вы уверены в том, что Эльванди проедет через нужный нам участок. И всё-таки я бы хотел, чтобы вы удостоверились в том, что всё пройдёт, как надо. — Я и сам собирался это сделать, — кивнул Ренцо. — Возможно, мне ещё удастся его нагнать. Понимая, что разговор заканчивается, я торопливо отступила подальше и спряталась под широкими листьями здешнего крупного папоротника. В спешке не получилось действовать бесшумно, но дувший в моём направлении ветер благополучно унёс звуки прежде, чем они достигли ушей заговорщиков. На его же работу можно было бы списать и лёгкое покачивание листьев. Но я ждала, а никто не появлялся. Вскоре я услышала приглушённый цокот копыт. Видимо, эти двое пришли в парк другой дорогой и теперь уехали, каждый в своём направлении. Решившись вылезти из-под папоротника, я на цыпочках вернулась к месту своего наблюдения. Никого. Кусая губу от волнения, я поспешила обратно, туда, где оставила собственную лошадь. Надо было что-то делать. Данте вот-вот попадёт в искусно расставленную ловушку, его необходимо остановить, но как? Я понятия не имею, где именно он сейчас находится. Возможно, в городе, заканчивает свои дела. А может быть, уже едет к этому своему приятелю? Опять забыла имя, но это и неважно. Если так, то к мосту ведёт две дороги. Одна чуть длиннее, но зато более удобна для путешествия. Вторая короче, но там много утомительных подъёмов и спусков. Какую из них мог выбрать Данте? Да любую! Я ещё сильнее закусила губу, и почувствовала во рту привкус крови. Думай, Сандра, думай. Много ли толку от мозгов, если можешь применить их только для написания диссертации? Всё-таки вернее всего Данте как человек благоразумный и никуда особенно не спешащий выберет чуть более длинный путь. Ренцо спешит, но он наверняка захочет нагнать Данте до моста и, следовательно, поедет тем же путём. Я тоже хочу нагнать Данте, но, по всей видимости, мне будет лучше поехать более коротким путём. Во-первых, меньше шансов опоздать. Во-вторых, если я столкнусь по пути с Ренцо, он наверняка почувствует неладное. Да что там, я, в отличие от него, очень плохая актриса, так что раскусит он меня моментально. И в этом случае эта дорога окажется последней и для меня, и для Данте… Меня передёрнуло при одной мысли о том, что Ренцо, тот самый Ренцо, может хладнокровно проткнуть меня шпагой или ножом. Что ж, может, и не хладнокровно. Поинтересовался ведь он у этого соседа моей дальнейшей судьбой. Но даже если он заколет меня с чувством глубокого огорчения, вряд ли мне будет от этого легче. Сосредоточься, Сандра, сосредоточься. Пострадать всегда успеешь. Только сначала выживи и сделай так, чтобы выжил Данте. После этого можешь закрыться у себя в покоях, лечь на кровать, поставить рядом чашку горячего чая, взять в руки книжку и страдать, сколько душе угодно. Итак. Бежать за помощью некогда точно. Надо ехать короткой дорогой, так быстро, как никогда прежде не ездила, и молиться, чтобы в пути мне не повстречался Ренцо. Я вскочила в седло. Если мне очень сильно повезёт, то я не только доберусь до места первой, но и успею проехать назад по второй дороге, навстречу Данте, перехватить его раньше, чем это сделает Ренцо, и обо всём предупредить. Я и сама понимала, насколько мизерны мои шансы. К тому же я могла что-нибудь просчитать неверно. К примеру, Ренцо мог тоже выбрать короткую дорогу. Но тут уж ничего не поделаешь. Читать чужие мысли я не умею. В крайнем случае, если поговорить с Данте один на один не удастся, хоть успею крикнуть ему, что он в ловушке, вдруг это хоть как-то повысит его шансы на спасение. Я действительно никогда прежде не мчалась с такой скоростью. Лошадь, кажется, тоже. Впервые жизни я пришпоривала её, не зная жалости, а сама склонилась низко-низко, почти к самой гриве, предоставляя ветру беспрепятственно трепать безнадёжно разметавшиеся волосы. Вверх — вниз, вверх — и снова вниз. Даже не знаю, как я не выпала из седла, пока мы проезжали эту холмистую местность. Но я всё равно почти не давала кобыле сбавить скорость, лишь изредка поглаживала её шею, обещая, что скоро она сможет отдохнуть. Тем не менее, конечно же, я не успела. Выехала к реке, вынужденно натянула поводья, замедляя бег лошади перед поворотом. Вот он, мост. А перед ним — четверо вооружённых мужчин. Нет, так, с первого взгляда, и не скажешь, что есть повод для беспокойства. Носить при себе оружие — практика совершенно нормальная и вовсе не означает, что его обладатель — преступник. Наоборот, стоит себе у моста весёлая компания. Решили дать отдых лошадям и заодно потравить байки. Только глаза смотрят внимательно, сосредоточенно, даже муху пролетающую заметят, не то что путника. А я запоздало понимаю, что мои светлые волосы не могут не привлечь к себе внимания. Стало быть, они знают, кто я такая. И что имею отношение к Данте. Примут за случайное совпадение? Или нет? Отступать поздно, и я неспешно, с видом 'Прекрасная погода, не правда ли?' приближаюсь к ним. А по другой дороге одновременно со мной к ним приближаются Данте и Ренцо. Данте явно ничего не подозревает. Видимо, Ренцо придумал какую-то легенду и напросился в попутчики. А может, ещё раньше убедил Данте взять его с собой. В сущности, откуда мне это знать? Я слышала только об изначальном плане Данте ехать в одиночку. Но с тех пор много воды утекло. Я поравнялась с убийцами чуть раньше, чем Данте с Ренцо. Я видела руки, с готовностью сжавшиеся на рукоятях. Видела арбалет, эдак ненавязчиво, словно случайно оказавшийся в руках одного из них. Вроде бы перекинут был неудобно, сейчас он куртку поправит и снова вернёт оружие на место. Сердце застучало в преддверии беды, и одновременно внутри что-то оборвалось. Если бы Ренцо не был предателем, если бы всё, что я услышала, было тщательно спланированной игрой, сейчас он не приехал бы сюда с Данте. Данте остался бы в армоне, нарушив тем самым коварные планы своего соседа. Или прибыл бы сюда в сопровождении целого отряда, который перебил бы этих людей — всех, кроме одного, чтобы этот один мог впоследствии дать показания. Но вот они здесь, Данте и Ренцо, вдвоём, и больше никого. — Леди? Я вздрогнула от этого обращения, прозвучавшего со стороны одного из преступников. Счёт шёл на секунды, но я успела удивиться. Если он хочет избавиться от меня как от свидетельницы, зачем так вежливо обращаться? Модно подумать, что приличный человек просто интересуется, как проехать до ближайшего трактира. Что он может спросить таким тоном? Предпочитаете ли вы смерть от кинжала или от стрелы? — Простите, — всё так же вежливо продолжил он, встретив мой непонимающий взгляд, — я только хотел поинтересоваться, не знаете ли вы, который из этих мужчин — дон Данте Эльванди? Впоследствии я долгое время невольно испытывала чувство вины, вспоминая тот свой поступок по ночам. Хоть и пыталась уговорить себя, что поступила правильно. Но в тот момент решение созрело само собой. Если всё это — чудовищная ошибка, и никакого убийства в действительности не планируется, то Ренцо ничто не угрожает. А если всё, что я услышала, — правда, значит, он сам выбрал собственную судьбу… — Вот он. С этими словами я указала на Ренцо. — Благодарю вас. Вежливость, от которой мурашки бегут по коже. И он даёт товарищам знак. А Данте и Ренцо как раз подъехали совсем близко… Кажется, ни один из них не успел понять, что происходит, а метко брошенный нож уже пробил грудь кастеляна. — Быстрее! — крикнула я, уже успев к тому моменту поравняться с Данте. Много времени на то, чтобы сориентироваться, ему не потребовалось. Мой окрик вырвал его из первичного оцепенения. Помочь Ренцо он не мог, справиться в одиночку с четверыми — тоже. Без малейшей жалости пришпорив несчастных коней, мы с Данте помчались прочь от моста, стремительно углубляясь в лес — увы, по-южному редкий. Что-то просвистело в воздухе, и я почувствовала, как левое плечо обожгло болью. Но это не заставило меня разжать поводья. Я много суток плыла, запертая в трюме пиратского корабля. Я кричала от прикосновения выжигающего клеймо камня. Я видела боль и готовилась к смерти. Меня не остановит такая глупость, как раненное плечо. Поначалу нас преследовали, но как-то не слишком азартно. Что бы ни говорил сосед Данте, то ли он не объяснил своим людям, что хочет представить всё как ограбление, то ли для него самого это не было по-настоящему важным. А может, он вообще хотел представить дело так, будто за убийством стояли не грабители, а, к примеру, тот же самый Ренцо? Так или иначе, нас некоторое время преследовали, а потом, когда на дороге начали то и дело появляться одинокие путники, перестали, предпочтя не поднимать лишнего шума.
Просмотров: 19
Последовавшие дни и недели были одновременно похожи и непохожи на мою прежнюю жизнь в армоне. Я так же работала с камнями, была окружена теми же людьми, и даже мои покои остались при мне. Но наши отношения с Данте, конечно же, изменились безвозвратно, и эти изменения отражались почти на всех сферах жизни. Я быстро перестала бояться, что про нашу связь узнают, и большую часть времени ночевала теперь в его покоях. Постепенно я снова стала выезжать в город и чувствовала себя при этом в относительной безопасности. Правда, в чайных больше не сидела. Выезжала исключительно по делам, рабочим или личным. Соседа Данте, затеявшего опасную игру с целью завладеть чужим месторождением, арестовали. Данте решил дать делу официальный ход и обратился с жалобой к королю. Один раз меня вызвали в участок для дачи показаний. А вскоре обнаружились и другие улики. Когда по-настоящему хорошо знаешь, что искать, найти зачастую бывает несложно. Словом, и с этой стороны опасность осталась позади. Шло время, и я даже смирилась с разницей в статусе, которая, как казалось раньше, лежала между мной и Данте разверзшейся пропастью. Во всяком случае, я почти сумела убедить себя в том, что смирилась. В конце-то концов, отношения развивались прекрасно. Да, меня иногда тревожил вопрос 'А что же дальше?', но в такие моменты я старалась поскорее отвлечься от него на насущные проблемы. Ответа у меня всё равно не было. И я скорее отрубила бы себе руку, чем обратилась с этим вопросом к Данте. Что же касается рабского статуса в целом, то нет, внутренне я с ним не смирилась. Разве что по-своему привыкла. Но, несмотря на то, что выхода, казалось бы, не было, всё чаще читала книги, посвящённые теме рабства и того вида камней, при помощи которого выжигалось клеймо дракона. Сперва неосознанно, под маской праздного любопытства, а затем и сознательно, я искала упоминания о средстве, которое позволило бы избавиться от клейма. Но, увы, не находила. Правда, частичное решение проблемы поступило с совершенно неожиданной стороны. Однажды утром я получила послание, состоявшее из небольшой коробочки и прилагавшегося к ней письма. Вернее будет сказать, анонимной записки следующего содержания: 'Уважаемая донья Эстоуни! Я знаю, что вмешиваюсь не в своё дело, и заранее прошу за это прощения. Однако я подумал, что плоды моих трудов окажутся для вас полезными. Полного освобождения от рабства, как известно, не существует, однако мне удалось разработать средство, делающее клеймо невидимым. Если вы намажете знак дракона мазью, которую я отправляю вам вместе с этим письмом, ни один человек не сможет его увидеть. Ещё раз простите за вмешательство в вашу частную жизнь, но, испытывая к вам искреннюю симпатию и уважение, я счёл его допустимым в данной конкретной ситуации. Поскольку, как вы понимаете, производство такого крема не вполне законно, предпочитаю сохранить инкогнито. С наилучшими пожеланиями, Доброжелатель'. Разумеется, я не спешила воспользоваться мазью. Спрятать клеймо, чтобы оно хотя бы не мозолило глаза мне же самой, было бы приятно. Однако это не было избавлением от рабства в полном смысле слова, поэтому чрезмерно сильных эмоций появление такой мази в моей душе не вызывало. Следовательно, я была способна мыслить логически и спокойно, не торопясь, разобраться, что к чему. При помощи собственных знаний о работе магических камней и кое-кого из работавших в нашей лаборатории лекарей я постепенно сумела разобраться в природе мази. Во-первых, убедилась в том, что она действительно предназначена именно для той цели, которую упомянул автор письма. Во-вторых, выяснила, из каких ингредиентов она изготовлена. Так что теперь, если бы я действительно надумала регулярно пользоваться мазью, её всегда можно было изготовить в любых количествах. Как и упомянул автор письма, это было бы не вполне законно: прятать рабское клеймо — это некоторым образом всё равно, что скрывать свою личность. Но я была уверена, что этот вопрос Данте в случае необходимости смог бы уладить. Тем не менее, пока пользоваться мазью я не спешила. Не покидало чувство, что это не более чем очередной способ закрыть глаза на нерешённую проблему. К тому же ореол неизвестности, окружавший автора письма, несколько тревожил. Так что на данном этапе я продолжала штудировать книги. Всё, что нашлось в нашей библиотеке на интересующую меня тему, я перечитала, поэтому теперь приносила книги из города. Что-то брала в городской библиотеке, что-то покупала в книжных лавках, в том числе тех, где продавались старые и редкие экземпляры. Однако пока мои поиски были безуспешны. Лишь в одной книге мне удалось отыскать упоминание о рабе, который избавился о клейма. Однако ни слова не было написано о том, каким образом он это сделал. Тем не менее, если верить книге, выходило, что снять клеймо всё-таки возможно, пусть это и происходило чрезвычайно редко. Может быть, только однажды. И я продолжала поиски, хотя надежда и была чрезвычайно зыбкой. Ведь упомянутого в обнаруженной мной книге человека могло и не существовать на самом деле. Или он мог избавиться от клейма при помощи такой же мази, как та, что хранилась сейчас у меня в покоях. В тот день я ненадолго вышла из кабинета, а, возвратившись, обнаружила там Фредиэно, сидевшего за столом и листавшего очередную книгу, которую я принесла из библиотеки. Я часто проглядывала эти книги именно здесь, в перерыве между делами. — Простите, Сандра. — Он сразу же отложил книгу. — Я пришёл обсудить с вами привезённые вчера камни и случайно наткнулся. Я прикусила губу. Что сказать: я воспринимала данную тему как слишком интимную, и оттого мне не нравилось, когда в неё кто-то вторгался без моего ведома. Более того, я испытывала острое чувство неловкости. Увидев книгу, Фредиэно, конечно же, понял, какие эмоции я испытываю в связи с собственным клеймом. А выставлять свою слабость напоказ было неприятно. — Ничего. — Я выдавила из себя ничего не значащую улыбку, прошла к столу и села на своё место. Фредиэно немного посмотрел на меня, словно хотел сказать что-то ещё, но колебался. — Знаете, Сандра, — всё-таки решился он, — у одного из моих родственников большая коллекция редких книг. Возможно, там есть что-нибудь, что вас заинтересует. Вы не будете возражать, если я это выясню? Чувство неловкости никуда не ушло, но отказываться, конечно же, было глупо. Да и потом, что особенно в том, что я хочу избавиться от клейма? Чего здесь стесняться? Это совершенно естественно и очевидно. — Конечно, не буду, Фредиэно, — ответила я, предпочтя, однако же, смотреть при этом на бумаги. — Спасибо. Я не возлагала на библиотеку родственника Фредиэно особенных надежд. Это была не более чем ещё одна попытка из множества. Однако тут меня ожидал сюрприз. Ибо прошла всего неделя, и Фредиэно пришёл ко мне в кабинет с новостями. Он держал в руках незнакомый мне том, и я сразу поняла по его лицу, что он что-то нашёл. А ещё поняла, что это 'что-то' не слишком меня обрадует. — Мой родственник, о котором я вам говорил, передал мне некоторые книги, — не стал ходить вокруг да около Фредиэно. — Я позволил себе просмотреть их, и мне удалось обнаружить нечто интересное… Он замолчал, и его взгляд иначе как виноватым было не назвать. И непонимающе нахмурила брови. — Здесь сказано, что избавиться от клейма невозможно? — высказало предположение я. Мне показалось, что это лучше всего объяснило бы испытываемую собеседником неловкость. — Нет-нет, — поспешил возразить Фредиэно. — Как раз совсем наоборот. В этой книге, которая является достойным доверия источником, написано, что способ освободиться от рабства существует. Более того, это способ описан достаточно подробно. — В чём он заключается? — Мои глаза жадно заблестели, рука сама собой потянулась к книге. Сердце заколотилось быстро-быстро, стало трудно дышать. — Вы ведь это прочитали? — Прочитал. — Фредиэно передал мне книгу, но взгляд его был по-прежнему беспокойным, и это не укрылось от моего внимания. — В чём дело? — Усилием воли я заставила себя положить том на стол. — Садитесь. — Дождавшись, пока он сядет на стул, я тоже опустилась рядом, хотя больше всего мне сейчас хотелось ходить кругами по комнате, с каждым разом всё больше ускоряя шаг. — Я вижу, вас что-то беспокоит, Фредиэно. Что-то не так? Это средство… Оно противозаконно? Или попросту невыполнимо? — Нет-нет, — снова поспешил разуверить меня Фрэдиэно. — Оно совершенно законно и выполнимо, я бы даже сказал, относительно легко выполнимо. Но дело в том, что вы не сможете прибегнуть к нему в одиночку. Для этого вам должны помочь, и не кто-нибудь, а один конкретный человек. — Какой человек? — спросила я, хмурясь ещё сильнее. — Дон Данте. Избавить раба от клейма может только его официальный хозяин. Я почувствовала, как морщинки на лбу разглаживаются, и почти засмеялась. Если так, то навряд ли с избавлением от дракона возникнут проблемы. Данте без сомнения сделает то, что будет нужно, даже если это окажется нелегко. — Думаю, дон Данте не станет возражать, — сказала я вслух. Фредиэно подозрительно быстро отвёл взгляд. Я терпеливо ждала, хотя терпение с каждой секундой давалось всё тяжелее. — Видите ли, Сандра, тут всё несколько…непросто, — туманно проговорил он. — Дело в том, что избавление от клейма требует определённой жертвы, и эту жертву должен принести хозяин. Я напряжённо сцепила руки. — Какую жертву? — Свободу. — Фредиэно развёл руками и виновато улыбнулся. — Решение этой сложнейшей, казалось бы, проблемы очень простое и логичное, как и бывает как правило в подобных случаях. Свобода хозяина в обмен на свободу раба. — Но что это значит? — Морщинки на нахмуренном лбу стали гораздо более глубокими, чем прежде. — Хозяин что, должен поменяться с рабом местами? Сам стать рабом? Да, вряд ли такой вариант устроит Данте. Да я и сама скорее всего на это не пошла. — Это один из вариантов, — кивнул Фредиэно. — Но не единственный. Согласитесь, мало какой господин, сколь бы хорошо он ни относился к своему рабу, согласился бы на нечто подобное. Но есть и другой способ, менее драматичный. — Какой? — Брак. Если хозяин женится на своей рабыне, он отдаёт ей часть своей свободы. То же самое если хозяйка раба выходит за него замуж. Я приложила пальцы к виску, глядя перед собой расширившимися глазами. Ну что ж. Да, я действительно не знаю, как отнесётся к этому Данте. И сообщить ему об этом, конечно же, будет непросто. Что сказать? 'Женись на мне, тогда я навсегда избавлюсь от клейма?' С другой стороны, мы с Данте не чужие люди. Я могу рассказать ему всё, как есть. Конечно, он сам примет собственное решение. Но… Возможно, я рассуждаю сейчас с излишним оптимизмом, но что если в конечном итоге всё решится как нельзя лучше со всех сторон, для нас обоих? — Что ж. Я очень благодарна вам за информацию, Фредиэно, — проговорила я. — А остальное со временем разрешится…так или иначе. — Это ещё не всё. — На этот раз он смотрел мне прямо в глаза, и этот сочувственный взгляд не обещал ничего хорошего. — Видите ли, Сандра… Дело в том, что дон Данте знает об этом способе. По спине пробежал холодок. — Что значит 'знает'? — То, что я рассказал вам сейчас. Дону Данте это уже известно, — повторил Фредиэно. — Вы ему рассказали? — уточнила я. — Нет. Но я заходил к нему в кабинет и видел точно такую же книгу. — Он указал на лежавший на столе том. — Как вы понимаете, я обратил внимание на знакомую обложку. Видимо, дон Эльванди искал то же самое, что и вы. И нашёл. И предпочёл не сообщить мне о результатах поиска? Это было настолько чудовищно, что я не была готова в такое поверить. — Наверное, вы что-то перепутали, и это просто похожая книга, — решительно заявила я. — Боюсь, что нет, — покачал головой Фредиэно. — Я брал её в руки. — Значит, он просто не успел её прочитать. Снова всё тот же сочувственный взгляд, за который хотелось чем-нибудь в него кинуть. — Если хотите, я могу вам показать, — вздохнув, предложил Фредиэно. Я колебалась. Не хотелось опускаться до проверок. Хотелось дождаться, когда Данте обо всём расскажет мне сам. А что, если не расскажет? Если бы это касалось любой другой темы — возможно, даже моей жизни, — я бы отказалась. Но неизвестность в данном конкретном вопросе уже сейчас словно разрывала мои внутренности на куски. — Идёмте. Я вышла в коридор и, не глядя по сторонам, зашагала в сторону кабинета Данте. Идти было недалеко. Если бы Данте оказался на месте, у меня появилась бы возможность сразу получить и информацию, и объяснения. Но Данте в армоне не было. Оказавшись в кабинете, Фредиэно прошёл к столу — не тому, за которым обычно работал Данте, а второму, стоявшему у стены и покрытому стопками бумаг. Только сейчас, помимо бумаг, здесь лежала и книга. Фредиэно протянул её мне. Я воспроизвела в памяти принесённый им том. Действительно похожа. Но это ещё не гарантия… — Откройте. — Он кивнул на книгу. — Видите? Там загнута страница. И я открыла. В текст не вчитывалась, но по коротким фрагментам нетрудно было понять, что речь идёт именно о том способе избавиться от клейма, о котором недавно рассказал Фредиэно. Однако главным был не текст. Сказать по правде, я очень быстро перестала обращать на него внимание. Более того, стоило попробовать сосредоточиться на словах, и они расплывались у меня перед глазами. Потому что на полях были заметки. Ничего особенного. Стандартные короткие заметки о том, что важно, что несущественно, откуда докуда читать. Важнее был почерк. Было очевидно, что эти заметки сделаны рукой Данте. Значит, он действительно читал. Действительно знает. Но ничего не сказал мне. Почему? — Его всё устраивает как есть, Сандра. — Фредиэно словно прочитал мои мысли, но это было и нетрудно. Предполагаю, что все мои эмоции были написаны в тот момент у меня на лице. — Вы не должны думать о нём слишком плохо. Вы много значите для дона Данте, это я могу вам сказать с уверенностью. А я, поверьте, немало повидал в этой жизни. Он очень хорошо к вам относится. Может быть, даже любит. Но женитьба… Видите ли, Сандра, женитьба — это вообще сложный шаг для любого мужчины, — виновато улыбнулся он. — А ваш брак с доном Данте — это, кроме всего прочего, мезальянс. И даже не из-за этого, — он указал взглядом на моё клеймо. — Это, как вы понимаете, после свадьбы исчезнет. Но даже тот факт, что северянка, вызовет толки, пересуды и общественное неодобрение. А вы к тому же, насколько я понимаю, не принадлежите к северной аристократии. Увы, на людей простого происхождения, таких, как вы и я, в высшем свете смотрят с предубеждением. А дон Данте — аристократ до мозга костей. Что ещё важнее, он вхож в высшее общество. Он знаком с королём и зависим от короля — от его одобрения и покровительства. Вы сами понимаете, что подобный брак навряд ли будет одобрен его величеством. Ну, и потом… — Он немного поколебался и всё-таки продолжил. — В сущности, для чего дону Данте что-либо менять? Судите сами. Вы вместе. Он получает все преимущества семейной жизни. При этом имеет возможность заботиться о вас, как если бы вы уже были его женой. За вас он стоит горой — мы все имели возможность в этом убедиться. Предполагаю, что ради вас он даже готов рискнуть жизнью. Но жениться…зачем? Он знает, что вы никуда от него денетесь. Не сбежите, не уйдёте к другому. — Это, — ещё один взгляд на дракона, — гарантирует, что вы всегда будете рядом. А ведь мужчины нередко женятся именно для того, чтобы привязать понравившуюся женщину к себе. Опасаясь, что если они промедлят, то могут её потерять. У дона Данте таких опасений нет. Вам не следует винить его, Сандра. Повторюсь, его достаточно легко понять, к тому же он действительно очень хорошо к вам относится. В сущности вы получаете почти всё, что могла бы иметь жена. Стоит ли так уж сильно переживать из-за остального? Я рассеянно огляделась, ища, куда бы сесть. Стула под рукой не оказалось, и я просто опустилась на пол. По-южному скрестила ноги — так, как успела научиться. Да, Фредиэно прав. Возможно, женитьба Данте действительно не нужна. Возможно, он был бы не против, но этого не позволяют законы высшего общества. И если бы дело шло только о браке, я бы смирилась. Но клеймо… Ведь он же знает, как много это для меня значит. Он знает, что я не могу спокойно жить, осознавая, что являюсь рабыней. И он не счёл нужным даже рассказать мне об этом способе? Пусть даже сообщив, что не готов к нему прибегнуть? — И что же мне теперь делать? — спросила я в никуда, едва шевеля губами. — У вас есть два варианта, — послышался ответ. Фредиэно опустился рядом на корточки и сочувственно положил руку мне на плечо. — Вы можете смириться с нынешней ситуацией и продолжать жить в армоне, как ни в чём не бывало. Вас ждёт безбедное существование, участие и забота, а это, как вы сами понимаете, совсем немало. Или… если такой вариант вас не устраивает, вы можете уйти. Я, как и многие, знаю, что вы получили средство, позволяющее скрывать клеймо. Это открывает перед вами новые возможности. Вы могли бы уехать туда, где вас никто не знает, и там начать всё сначала. С вашей специальностью, с вашей незаурядной квалификацией, вам не составит труда пробиться. Через год или два вам гарантировано безбедное существование и приличное положение в обществе. Хотя, конечно, такой вариант более трудоёмкий, так что, если вы спросите моего совета… разумнее будет остаться. Разумнее… Да, он прав. Но, кажется, разумные поступки не по моей части. Бросать оскорбления в лицо Чёрному Пирату, напрашиваясь на удар ножа, тоже было неразумно. Равно как и спасать собственного хозяина из-под носа у банды жаждущих крови рабов. Но иначе я не могла. — Есть ещё один вариант, — глухо проговорила я. — Астароль начали отстраивать. С недавних пор туда стали отправлять корабли с добровольцами, желающими оказать помощь. Я могла бы сесть на такой корабль. — Вполне, — согласился Фредиэно. — Конечно, это далеко не самый лёгкий путь. Но это было бы благородно с вашей стороны. Я подняла на него хмурый взгляд. О благородстве я думала сейчас в последнюю очередь. Я просто бегу, а если бежать, то куда же, как не домой? — Не говорите ни о чём дону Данте, — попросила я. — Мне нужно подумать и принять решение. — Хорошо, — склонил голову Фредиэно. Думала я недолго. В тот день мы виделись с Данте после того, как он вернулся в армон. Я надеялась, что он расскажет мне о книге, но этого не произошло. Всё было как всегда. И на следующий день я решилась. Собралась быстро. Собственно, практически все вещи я оставила на месте, не намеренная забирать ничего лишнего. Взяла кое-какие деньги, поскольку без них в дороге — никуда, а я честно их заработала. Взяла также два магических камня, предназначенные для защиты и для нападения. Их я тоже успела отработать. И кое-какие мелочи, опять-таки нужные в дороге. А также коробочку с присланной мазью. Оглядевшись с пробуждающимся чувством ностальгии, села за стол и написала для Данте короткую записку. 'Я видела книгу у тебя на столе. Теперь мы оба знаем, что я никогда не смогу избавиться от клейма. Я ни в чём тебя не виню. Но жить так дальше тоже не могу. Я слишком загостилась на юге и уезжаю домой. Постарайся меня понять, как я постаралась понять тебя. Я люблю тебя. Прощай, Сандра'. Я попросила Фредиэно отдать это письмо Данте вечером, когда я буду уже далеко. В путь отправилась верхом, надеясь в дороге притупить душевную боль и в последний раз вдохнуть воздух улегшейся меж холмов долины. До заката я планировала добраться до соседнего городка, где можно было нанять экипаж, который довёз бы меня до причала. Там, как я уже знала, можно было сесть на корабль, отплывающий из Галлиндии в Астароль. Я ехала уже три часа. Оставшиеся позади холмы надёжно скрыли за своими мощными спинами армон, в котором я провела несколько месяцев жизни. Впереди — лишь трава да цветы, и вдалеке — очередная гряда холмов прячет с глаз горизонт. Я придержала лошадь, решив дать отдых себе и ей. Спешилась и отпустила поводья, предоставляя кобыле возможность спокойно пощипать траву. Вытащила из-под одежды мешочек с магическими камнями, который носила на шее. Отчего-то именно они казались теперь последней ниточкой, которая связывала меня с армоном. Перед отъездом я активировала оба камня, так что теперь они в течение суток будут наиболее эффективно выполнять свои функции. Без активирования камни тоже работают, но слабее. Исключение составляют амулеты: заключённые в них камни в активации не нуждаются. Однако и сфера их действия более ограничена: камень выполняет лишь ту функцию, на которую настроен амулет. Я немного погрела камни в руке, а затем раскрыла ладонь. И недоумённо нахмурилась. Один из них — красный, то есть предназначенный для защиты, странно мерцал. Словно внутри него пульсировал сгусток света. Я прикрыла глаза, силясь вспомнить, что это может значить. Стандартным красным камням подобное было нехарактерно. Но камни из смешанных залежей обладают особыми свойствами. А мой к тому же достаточно давно хранится вместе с камнем нападения, то есть взаимодействие продолжалось до самого последнего момента… Да, есть. Такое мерцание — сигнал об опасности. Камень начинает пульсировать, когда опасность подбирается близко к его хозяину. При этом опасностью может оказаться как враг, так и неодушевлённый предмет — скажем, сосулька, грозящая упасть с крыши прямо ему на голову. Впрочем, какие в Галлиндии сосульки? Я рванула к лошади, которая, не успев далеко отойти, мирно щипала травку всего в нескольких шагах от меня. Взяла её под уздцы. Лошадка посмотрела на меня удивлённо и, кажется, укоризненно. Что ж ты, хозяйка, спокойно покушать не даёшь? М-да, если правду говорят, что у животных чутьё на опасность, значит, с моей кобылой что-то не так. Или никакой опасности всё-таки нет? Я огляделась. Странно всё это. Об опасности камень сообщает лишь в том случае, если она подобралась совсем близко. Десять ярдов, пятнадцать, от силы двадцать. Однако всё, что находится на таком расстоянии, я отлично вижу. Здесь нет деревьев, нет крупных камней — ничего, за чем можно было бы спрятаться. Огромный луг и ничего, кроме травы. А трава не так высока, чтобы в ней мог скрыться человек. Подобное возможно посреди северной природы, а здесь, на юге, такого не бывает. Может быть, змея? Но нет, мне много раз говорили, что в этих землях змеи не водятся. Данте шутил, что все они уползли в Арканзию. Ничего не понимаю. Остаётся разве что сосулька, притом она должна упасть прямо с неба. А между тем над головой нет даже туч. Гроза не ожидается, стало быть, молния не ударит. Что же тогда? Догадка осенила настолько внезапно, что у меня перехватило дыхание. По всему видно, что мне опасность не угрожает. Во всяком случае, не настолько близкая, чтобы её мог зафиксировать камень. Но ведь у камня есть и другой хозяин. Если камень принадлежит мне, а я принадлежу Данте, то камень некоторым образом является и его собственностью. А если так… Я не стала додумывать эту мысль. Просто вскочила в седло и поскакала назад, обратно, в сторону холмов и армона. Быстрее и быстрее, как в тот день, когда я узнала про предательство Ренцо. Глаза слезились от дувшего в лицо ветра. Я изредка бросала взгляд на камень, лишь затем, чтобы убедиться: пока ничего не изменилось. О намерении покинуть страну я уже позабыла, равно как и о недавней обиде на Данте. Только бы успеть. Никогда себе не прощу, если не успею. Ехать, как ни странно, пришлось недолго. До армона оставалось ещё далеко, когда я увидела на вершине холма Данте. 'Он знал, куда я поехала, и помчался за мной', - вспыхнула догадка. Вот только от холмов можно было продолжить путь разными дорогами. Он не мог знать, которую я выберу. Поэтому остановился на возвышении, с которого открывается хороший вид в разных направлениях. Однако меня Данте пока не видел. Сначала смотрел в другую сторону, а затем дорога увела меня в объезд холма, и его силуэт скрылся из виду. Но спустя минуту я услышала громкий, полный отчаяния крик: — Сандра! Мне не было смысла кричать в ответ: ветер дул не в том направлении. Он бы не услышал. Наконец обнаружив тропинку, по которой лошадь могла подняться по склону, я поспешила вверх. Бросила взгляд на камень. Свет по-прежнему пульсировал. Вывод один: кто-то преследует Данте. Скорее всего, едет за ним из самого армона. Но почему в таком случае он до сих пор не напал? Хотел отъехать подальше от случайных свидетелей? Вполне вероятно. Данте не смог бы услышать мой крик, зато до меня отлично доносились звуки с вершины. И потому я услышала, как с Данте заговорил тот, второй, человек. Не доезжая до верха, остановила лошадь, набросила поводья на сосновую ветку и дальше продвигалась пешком, быстро, но одновременно не привлекая к себе внимание. Благо те самые деревья, за которыми прежде скрывался от Данте преследователь, теперь помогали оставаться невидимой мне. — Она уже далеко, Эльванди, — со спокойствием, за которым плохо скрывалось торжество, произнёс голос. — Ты не сумеешь её остановить. Как видишь, близкие люди бегут от тебя, чтобы спастись. — Не знаю, о чём ты говоришь, Фредиэно, — раздражённо откликнулся Данте. — И тем более мне непонятно, что ты здесь делаешь. — Намереваюсь с тобой расквитаться, как видишь. Стой на месте, не то пристрелю прежде времени! — Расквитаться? — Теперь голос Данте тоже звучал нарочито спокойно. — За что же? — За мою дочь, Эльванди, — произнёс Фредиэно. — За то, что ты убил мою дочь. — Полная чушь. Понятия не имею, о чём ты говоришь, но я никогда не убивал женщин. — Разве? А вот одну всё-таки убил. Что такое по-твоему убийство, Эльванди? Ты полагаешь, что убийство — это только когда спускаешь с тетивы стрелу или собственной рукой наносишь удар? Нет, Эльванди. Убийство — это когда осознанно отправляешь человека на смерть. — Вот оно что. Я, кажется, начинаю понимать. — Очень хорошо, — кивнул Фредиэно. Моя настоящая фамилия — Гласелло. Дебора была моей дочерью. К этому моменту я стояла всего в нескольких шагах от Фредиэно, прячась за зеленью кипариса. Осторожно выглянув из своего укрытия, я увидела, что он стоит напротив Данте, направив на последнего заряженный арбалет. — И что же? — хладнокровно поинтересовался Данте. Мне припомнилось, что так же хладнокровно он говорил со мной, когда я отчаянно готовила себя к прыжку с башни. — Может быть, ты не в курсе, что твоя дочь сама пыталась меня убить? — Мне нет до этого никакого дела, — отрезал Фредиэно. — Она была моей дочерью — и сейчас её нет из-за тебя. Я тщательно собирал информацию. Я выяснил, что она умоляла тебя пожалеть её и защитить от того ублюдка. Ты этого не сделал. И она умерла. Я собирался расквитаться с вами обоими, но ты меня опередил. Оказал мне услугу, убив своего кузена на поединке. Можешь считать, что за это я подарил тебе целый год жизни. — Думаю, ты так долго ждал не поэтому. Я сжала кулаки, лихорадочно соображая, что же делать. Наверняка Фредиэно сильнее меня физически, к тому же он вооружён. Но он не знает о моём присутствии, в этом моё единственное преимущество. Я осторожно извлекла на свет камень нападения. Сам по себе он Фредиэно не остановит, а оружия у меня нет… Оглядевшись, подобрала с земли обычный камень. Прикусила губу, напряжённо думая. Снова опустила камень и стала рыться в заплечной сумке, стараясь при этом не создавать шума. — Конечно же, нет, — произнёс между тем Фредиэно. — К тебе не так-то просто подобраться. Вокруг тебя вечно крутится уйма народу. Из армона ты почти всегда выезжаешь с сопровождением. Но, как видишь, я сумел преодолеть это препятствие. Наконец, моя рука нащупала то, что я так отчаянно искала, а именно ленту. Самую обыкновенную ленту, которую теперь я стала обматывать вокруг найденного на земле камня, предварительно приложив к нему камень магический. — Я готовился долго и тщательно, — продолжал Фредиэно. — Вскоре после случившегося я узнал, что на твоей территории ищут магическое месторождение. Рано или поздно его должны были найти, и я взялся за дело. В финансах я разбирался и прежде; теперь было необходимо освоить более узкую специализацию, связанную с камнями. Я это сделал. А также познакомился с нужными людьми, которые в нужный момент снабдили бы меня рекомендациями. Правда, я немного опоздал: ты взял на эту должность другого человека. Но в скором времени мне всё же повезло: он был уволен, а я попал на его место. Так я проник в твой армон. А дальше понял, что в моём плане не последнюю роль должна играть моя напарница. — Сандра. Услышав своё имя, я инстинктивно выглянула из-за кипариса и увидела, что руки Данте сжаты в кулаки. — Именно, — довольно подтвердил Фредиэно. — Я счёл, что так будет правильно. Чтобы гибель пришла к тебе через твою женщину. Так же, как моя дочь умерла по вине своего мужчины. По твоей вине. К тому же было очевидно, что северянка является твоим слабым местом. Стало быть, логичнее всего было ударить через неё. Однако я был осторожен, не спешил и быстро понял, что подкупить её или как-либо ещё склонить на свою сторону не удастся. Она была слишком преданна тебе, хоть ты и не заслуживаешь ничего подобного. Зато у неё тоже было слабое место. — Что ты с ней сделал? В голосе Данте звучала злость; маска спокойствия окончательно слетела с его лица. — Ровным счётом ничего, — невинно откликнулся Фредиэно. — В данный момент она спокойно направляется к побережью, что вернуться к себе на север. И правильно делает. Любому мало-мальски приличному человеку не место рядом с таким, как ты. Но ты перебил меня, а я не закончил. Изволь проявлять уважение к моим сединам. На лице Данте ясно читалось, что он думает о сединах Фредиэно. Он даже собрался было что-то сказать, но передумал, и вряд ли из уважения. — Так вот, — Фредиэно был твёрдо настроен завершить свой монолог, — у северянки было слабое место: рабское клеймо. Узнать об этом не составило труда: это было очевидно. Эмоции Сандры вообще читаются очень легко, будто открытая книга. Лицемерие не является её сильной стороной. И я стал работать. О да, я работал очень серьёзно. И мне удалось то, с чем не справился ни один из вас. Я нашёл упоминание о способе избавиться от клейма. Сначала я, разумеется, не знал, в чём заключается этот способ. Просто рассчитывал, что, открыв эту тайну, получу полную власть над твоей рабыней. Но всё оказалось ещё лучше. Узнав правду, я понял, что не придётся ни шантажировать её, ни напрямую предлагать сделку. Я просто раздобыл две одинаковых книги, в которых описывается способ избавления от клейма. Сначала передал одну из них тебе. Я был почти уверен, что ты не захочешь жениться на рабыне и, следовательно, не станешь ни о чём ей рассказывать. Впрочем, оставался небольшой риск, что ты всё-таки решишься взять её в жёны. Однако даже в этом случае ты не побежал бы делать ей предложение сразу. Тебе потребовалось бы время на то, чтобы всё обдумать и окончательно определиться. Поэтому я действовал быстро. И на следующий же день после того, как ты получил книгу, пошёл со вторым экземпляром к ней. Сообщил, как именно можно освободить раба. А также рассказал, что ты об этом знаешь. Знаешь, но молчишь. Поверь, это произвело на неё сильнейшее впечатление. Особенно когда она убедилась в истинности моих слов. Мне показалось, что сейчас Данте набросится на него с кулаками, даже несмотря на арбалет. Но он сдержался. — А дальше всё было легко. И предсказуемо. — Фредиэно говорил, как ни в чём не бывало, хотя отлично видел реакцию Данте. — На всякий случай я подтолкнул её к мысли о побеге, но, думаю, она и без моей помощи решила бы так поступить. Правда, её могло бы удержать на месте клеймо, но тут я постарался заблаговременно, подбросив ей якобы присланную с гонцом мазь, которая позволяет замаскировать дракона. И вот результат. Сандра Эстоуни спешит подняться на корабль и стряхнуть прах Галлиндии со своих ног. Твоя любовница от тебя отреклась. Лучший друг предал тебя, ближайший родственник пытался тебя убить. Ты остался один. И будет только справедливо, если теперь ты умрёшь. Счёт шёл на доли секунды. Стрела могла в любой миг соскользнуть с тетивы. И я решилась. Если первая попытка окажется неудачной, шансов на вторую у меня уже не будет. Оставалось понадеяться на свойства активированного камня. Большую часть жизни прожив у моря, я много плавала, поэтому мои руки нельзя назвать слабыми. Но меткость — не моя сильная черта, а подобранный мной камень не так уж тяжёл. Я могла промахнуться или обеспечить Фредиэно крайне неприятные ощущения, при этом не причинив серьёзного вреда. И тогда он вполне мог успеть убить одного из нас. Однако на размышления времени не было. Я сделала всё, что могла, а дальше — как повезёт. Выступив из-за дерева, успела поймать ошарашенный взгляд Данте. Размахнулась и бросила камень во Фредиэно. И сразу же поняла, что промахнулась. В лучшем случае он заденет плечо… Но нет. Магия нападения сделала своё дело, направив и усилив удар. Камень попал Фредиэно в голову и тот, выронив арбалет, упал на землю. Думаю, он не успел понять, что произошло. Я же отступила в сторону, стараясь не смотреть. А ещё через мгновение мы с Данте бросились в объятия друг друга. — Зачем ты сбежала? — укоризненно прошептал он минутой позже, так и не размыкая рук. — Прости. — Теперь мне действительно было стыдно. — Я не подозревала, что Фредиэно может затевать нечто подобное. Просто он сказал, что ты всё знаешь и скрываешь от меня правду. Это было…очень больно. — И ты не могла просто совсем немного подождать? — с горечью спросил Данте. Мне нечего было сказать в ответ. Он и не ждал ответа. Лишь, прижимая меня к себе, коснулся подбородком моей макушки, и я словно могла видеть его устремлённый в темнеющее пространство взгляд… В ту ночь, вернувшись в армон, мы были близки. Нежно и до боли пронзительно. Как будто в последний раз.
Просмотров: 16
В такой веселой компании мы и добрались обратно. Я сдал задание, получив новый уровень. Дек и Арман явно старались сделать меня посильнее перед завтрашним днем. Не будь травмы, они бы и сейчас помогли мне с миссиями, чтобы я пятый уровень получил и прокачался до сотни. Новые умения всегда пригодятся.
Просмотров: 17
Вот это пригодится в бою с нежитью. Бутылочки я запечатал в свиток из-за их хрупкости, да и в поясе места не так много. Потом выну и уберу в пояс.
Просмотров: 16
– И я готов понести за это наказание, – ответил он. – Но скажи, кто убивал всех путников и жителей?
Просмотров: 16
Некромант смерил ее злым взглядом. Она усмехнулась ему в лицо и пошла вдоль по коридору. Химеры понесли нас за ней.
Просмотров: 16