Я хочу, чтобы эти собаки в человеческом облике страдали. Чтобы умирали долго и мучительно, способом, неведомым палачам. Чтобы казнь их продолжалась если не вечно, то долгие годы.
Ручной монстр к пришельцам отнесся индифферентно, а это интересный штрих. И пусть я не знаток тонкостей психологии погани, но зато хорошо представляю реакцию нормального человека при виде такого создания. Крики, хватание за оружие, паническое бегство или яростная атака. А эта парочка восприняла присутствие уродца как должное.
— Ваша правда — сволочи настырные, а Мальрок у них костью в горле окажется, как узнают про нас, — согласился Тук. — И что делать будем?
— Но ведь это был боевой конь белого рыцаря!
Кирт был всегда — с первых дней Исхода. Не спрашивайте меня, что такое Исход, но официальная религия и секты вроде иридианской дружно считали его чем-то вроде сотворения. Нет, мир как бы существовал и до него, но населяли его некие язычники. Люди или нелюди — теперь даже не понять, но все без исключения отзывались о них с неодобрением. Людоеды, пьющие младенческую кровь; рабы самого разнузданного разврата, где нет разницы между мужчиной и женщиной, свиньей и сестрой; племена с жестокими нравами, где одряхлевших стариков убивали сыновья, а из новорожденных оставляли лишь самых уродливых; безбожники, поклонявшиеся духу похоти и открывшие ворота перед поганью.
У нас, разумеется, не было тысячи бойцов. Но враги этого не знали, а сделать факел из бересты, зажечь его и оставить в лесу — несложно. Издали в темноте не понять, что там в зарослях: просто огонь или огонь в руке.