— Я как раз из той части, которую в расход пустили. Завели в зал, заблокировали, а потом шлюзы открыли и — привет, открытый космос. Я там запутался в проводке, фактически задохнулся, а когда очухался, оказался один. Залез в вентиляцию и дня два там просидел, не шелохнувшись, пока на меня Артем не наткнулся.
Сейчас кайсы носились по пещере, пронзительно кричали и, видимо, именно от этих звуков рархи корчились в судорогах, облегчая задачу эшартам!
Утром четвертого дня пребывания на скале я поняла, что болезнь отступила, критические дни закончились. Тело наполнило ощущение легкости и непонятного энтузиазма к любой деятельности, а еще — сильный голод.
— Из восьми камер обратно вернули исключительно женщин. И заметь, их самый большой возраст сорок — сорок пять лет. Постарше не вернулись с проверки!
— Отойди от нее, Велир, она — чужая! — флегматично приказал Медин.
— Ты всегда так считала или только когда встретила своего танцора? — заинтересованно продолжал белый нахал.