— Ты, я вижу, все дерьмо знаешь, — хмыкнул Амед.
Тело разговорчивого дема корчилось в агонии — увесистый нож вонзился ему в шею. Похоже, перерезанным горлом не обошлось — между позвонками засел.
— Не везет. Завтра небо должно стать нормальным, и погань днем не станет шастать.
Других новостей не было. Народ работает, мне даже время от времени докладывают об успехах, а я как глядел в потолок, так и гляжу. Жизнь проходит мимо.
— Сэр страж! Дозвольте соберу добро с тех, кого вы порубили и я. А то ведь бессовестных людишек везде хватает — растащат, и не посмотрят, что чужое.
И это не единственный источник пополнения — время от времени подходят хорошо знакомые родные личности. Пряча глаза, бубня невразумительные оправдания, обвиняя кого-то неизвестного в собственной нерасторопности. Иридиане и межгорцы, реже бакайские ополченцы, которые при разгроме слишком уж увлеклись отступлением, ухитрившись умчаться так далеко, что потеряли связь с основными силами. Самые умные подались в замок, и там им объяснили, где нас искать, остальные так и шатаются по округе в поисках непонятно чего.