— Тиха…, — раздался голос проводника и охотники замерли, всматриваясь и вслушиваясь в зимний лес.
У штаба тренировался не только он, но и поручик Рысьин — непосредственный командир взвода, в котором служил Игорь. Прохор Михайлов(ич) после разъезда старших офицеров на зиму по домам, остался замещать командира полка, потому и начал проводить свои тренировки именно у штаба, чтобы посетители не искали его.
Несмотря на пофигизм попаданца, к такому самоуправству он не привык и “держать лицо” у него не получилось.
Быстро нашлись карандаши, бумага и планшет, после чего Игорь забыл обо всё на свете — не рисовал он больше года и сейчас его прорвало. Взгляд на эрцгерцогиню — и снова на бумаги. Карандаши летают, обрисовывая скупыми чертами портрет всё ещё красивой женщины. Та стояла терпеливо, негромко беседуя с неизвестным Игорю придворным и с каким-то жадным любопытством поглядывая на художника.
Боевые действия на территории порта, по совету попаданца велись маневренные. Для этого сделали смешанные группы из гвардейцев и флотских, знающих территорию. Ну и получалось неплохо — в нужном месте накапливали силы, били и сматывались, не дожидаясь “ответок”. Тактика в большинстве случаев была стандартной — залп из засады, затем экстремал с Емельяном и сержантом Вахромеевым врезаются в ошеломлённого противника и “связывают” его боем, давая своим время на перезарядку. Затем ещё один залп — и в штыки.
— А сам Панин как настроен? Если против, то сразу отказываюсь — он мне приятель, да и учит вполне хорошо.