— Пропустить, — велел гайдукам тот, пытаясь выглядеть достойно.
— Без чинов, господа, по простому. Никаких титулов, званий и должностей — мы собрались здесь как боевые товарищи. Все — люди бывалые и достойные, так что этикет отставим для других случаев.
Остальная исповедь прошла в том же духе — без лишних подробностей. Выйдя из исповедальни с явным облегчением, он перекрестился. Забавно, но его облегчение после исповеди все считали поведением искренне верующего человека — пусть и небрежного к церковной службе. На деле же — экстремал чувствовал себя как во время прыжков по крышам — “Штирлиц никогда не был так близко к провалу”. Попросту говоря — священникам и монахам он не слишком доверял, скептически относясь к тайне исповеди. При это в душе те могли залезть так, что куда там дипломированным психологам…
Чудно — это банальнейшие широкие штаны из полотна да столь же банальнейшая рубаха с широким вырезом. Впрочем, для дворца наряд и в самом деле непривычен.
— Всё по уму! Ты пока мундир не оденешь — личинка воинская. Станешь ты уланом или нет — вилами по воде писано. Сделано это, чтобы дружба раньше времени не возникала и на отбор не влияла. Одел мундир — всё, свой! Ну а совсем своим станешь, когда в бою тебя повидают.
Игорь сочувственно похлопал её по плечу, не зная, как ещё можно утешить. Ему и правда повезло с родителями… Нет, идеальными они не были — развелись, когда он был ещё маленьким, да и потом… Но несмотря на все проблемы, с воспитанием они справлялись на отлично — просто не лезли к нему. В детстве родительского внимания недоставало, зато и вырос полностью самостоятельным.