Если мы ничего не предпримем, максимум через неделю демы окажутся возле замка. Там лесов не будет — местность слишком открытая, а у них много хороших арбалетчиков и отличные доспехи. У нас же все наоборот… Так что если не сейчас, то утром. Но при свете уже пытались — не понравилось. Остается в темноте. Не воюет никто в темноте? Ну так это замечательно: мы первыми будем.
Тот, кто придумал знаменитое: «Гладко было на бумаге, да забыли про овраги», — был чертовски прав. Эти проклятые две главные тропы сыграли с нами плохую шутку. Да, они способствовали быстрому передвижению, что для нашего замысла было важно, но затем начали вредить. Народ не стал ломиться тонкими стежками, более-менее развернуто, как приказывали, и, начиная от полянки, где побили дозор, поперся широкими путями. А широкими они были относительно — людям приходилось тесниться, чтобы не цепляться за кусты и деревья. Выбираясь из леса, они не могли быстро разойтись в стороны — полоса между уже выстроившимися шеренгами и густыми зарослями оказалась слишком узкой, если не сказать хуже. Наседающая масса ополченцев не успевала растекаться к флангам, давила в спины, толкала навстречу врагу. Сформировалось подобие автомобильной пробки — с той лишь разницей, что машины обычно стоят смирно, а не бьют бамперами передних.
— Мои все уже там — это среди людей Арисата латы горбуна мелькают. Что-то он далеко от вас оторвался…
Хотя вспомнит или нет — мне это не поможет. И вовсе не из-за того, что его способ нереально труден. Нет, вы не подумайте. Я понимаю, что найти прекрасную девушку с добрым характером (читай, безотказную), и при этом невинную, как цветок весенней фиалки, столь же непросто, как поймать черную кошку в помещении, где ее нет. Но дело вовсе не в этом — я просто не верю в целебную силу шарлатанского снадобья из рога несуществующего зверя.
В юные годы, читая о победах и поражениях древних полководцев, я неоднократно задавался вопросом: «Что происходило при этом с проигравшей стороной?» Как правило, сведения об этом были скудны и невнятны, но вариант, при котором одна из армий гибла в полном составе, вряд ли можно признать обычным явлением. Да и как вы это представляете? Торжествующая побеждающая толпа весело лупит вражеских солдат, а те даже не замечают, что их становится все меньше и меньше, шансов уже нет — разгром неизбежен, — и все равно продолжают рубку. Или сдаются, становятся на колени, безропотно подставляют шеи под топоры палачей. Не верю: человек любит жизнь и, даже рискуя всем, надеется на лучшее. Вариант, при котором смерть неизбежна, привлекает лишь самоубийц, которых не может быть слишком много.
Хеск протянул «недоеденный» листок, чем ввел горбуна в размышления: отведать или не рисковать?