Тимоня осклабился хищно — послание командира всем любителям бегать по чужим бабам вполне понятно.
— Ну что ж, сами напросились, — несколько зловеще протянул экстремал и уланы поёжились, — за мной.
Ехали при полном параде — новые мундиры (как же дорого он обошёлся, зараза!), сверкающие серебром сёдла, чисто выбритые… Единственное, от чего категорически отказался спортсмен — так это от напудренного парика, бывшего в это время неотъемлемой частью человека высшего общества.
— Я, — невозмутимо ответил попаданец (он уже давно решил для себя проблему с авторскими правами — в свою пользу, разумеется), — с кем имею честь?
— Всё, Никифор, я к Тимофею, — сообщил парень сенсею, — по дороге никуда зайти не надо?
— Денег и граверов я дам, — нетерпеливо воскликнул Размумовский, — возьмёшься?