Видел уже, как дерётся тот же Шванич и другие именитые кулачники — чувствуется школа, пусть и не самая развитая. Больше всего похоже на примитивный вариант боевого самбо. Однако есть у местных одна “милая” привычка — они бравируют умением держать удар. Да и сам удар не то чтобы сильно наработан — нет у них пока боксёрских груш и прочих снарядов. Так что всё будет нормально.
Ничего, публики он не боялся — постоянные соревнования, да и за забавами экстремалов люди часто наблюдают… Так что сделал самую невозмутимую физиономию и прошёл вместе с остальными новобранцами к отведённым для них столам.
Злился он на них? Да, но так — абстрактно. Отдышавшись, парень всё-таки вышел к дороге и понял — идти ему, вполне возможно, предстоит долго. Дорога была не просто просёлочной, а почти заросшей. Не то, чтобы он был таким уж специалистом… Но складывалось впечатление, что машины проезжают здесь не каждый день.
Щаз! Дети и подростки не слишком-то желали заниматься дополнительно, хотя были и исключения — нечастые. В основном же свободное время было занято играми, шатанием по городу (кто постарше) и прочими — столь же “интеллектуальными занятиями.
— Смиррна! Давай-ка залезай на лошадь, да в расположение.
Судя по всему, союзное командование никак не могло договориться — бестолковщина продолжалась. Вообще, на этой войне было много непоняток и откровенно вредительских распоряжений. Нужно признать, что виновата в этом была Австрия — в основном. Государство “лоскутного” типа во многом держалось на дипломатии, что с одной стороны хорошо, а с другой — из-за этой самой дипломатии частенько начиналось топтание на месте, когда нужно было сделать решительный рывок.