Неглупый человек, у которого имелась своя машина, всегда найдет топливные баки у любого вида техники. Вот и я не так много времени потратил, прежде чем узнал, что этот танк когда-то питался дизельным топливом. Солярка и сейчас осталась — не сказать что под горловину, но прилично. И краник отыскался, чтобы слить немного для личных нужд.
Только выбравшись на камни, понял, насколько холодна вода. При падении она обожгла, но шок от удара заглушил первое впечатление. А сейчас даже в мокрой одежде чувствовал себя как в бане. Это, конечно, ложное ощущение — в нынешнем состоянии свалюсь от гипотермии через несколько минут.
При ударе по веслу, особенно если это происходило на встречных курсах, тяжелые рукояти били по телам гребцов с такой силой, что ломали кости и разбивали головы. Спастись было нелегко — ведь обзора с гребной палубы почти нет, да и некогда рабу поглядывать за обстановкой: он, загипнотизированный ритмом единой работы сотни тел, монотонно смотрит на спину товарища по несчастью, синхронизируя с ним свое движение. Даже если повезет и успеешь что-то понять — деваться некуда. Цепь пропущена через лавку и весло — даже пригнуться не получится.
Сегодня я победитель — в двух боях разгромил сильное войско страшных детей могил и сделал это с мизерными по бесчеловечным местным меркам потерями. Сегодня я могу диктовать условия. Не факт, что обойдется без эксцессов, но как бы ни было хреново на душе, я не упустил случая воспользоваться моментом и толкнул этих туземцев на путь больших изменений. Они этого еще не поняли, да и я понимаю не совсем четко. Но когда я успокоюсь, обдумаю все хладнокровно.
Вскоре я вновь упал, и опять неудачно — разбил лоб о камни. Вожак стаи, воодушевившись зрелищем человеческой неуклюжести, рискнул приблизиться, но от боли и ошеломления я на миг стал чуть сильнее изможденного дистрофика и сумел так ловко взмахнуть мечом, что едва не задел звериный нос. Блеск стали хищника и впрямь пугал — он пулей отпрыгнул назад и, не сводя с меня взгляда, начал торопливо опорожнять кишечник. Верный признак душевного разлада.
Хесков не взял по той же причине. Не сказать что они меня сильно любят, но могут счесть, что ситуация смертельно опасна, а раз так, то сэра стража надо беречь от самого себя. Они ведь спят и видят, как бы меня спасти. Не место им здесь.