«Голова! Как болит голова! Сказать бы медсестре, но нельзя показывать, что я пришёл в себя. Пусть думает, что я без сознания, слаб. Надо будет потом улучить момент, посмотреть, есть ли решётки на окнах?»
Предыдущие день и ночь выдались беспокойными, напряжёнными, и Володя чувствовал себя разбитым. Ему не хотелось ничего — ни есть, ни принимать душ, — только спать. Голова была тяжёлой и пустой, как медный котёл.
Граждане отошли, но любопытство пересиливало запрет. Они глазели и снимали происходящее на телефоны.
У секретарши округлились глаза: никогда раньше сотрудники ФСБ клинику не посещали.
Проснулся Володя оттого, что затёк бок. Открыв глаза, он увидел, что Оксаны нет. Ушла? Обиделась? Но из ванной послышались звуки льющейся воды.
Допрос шёл около получаса. Володя расписался на каждом листе, и следователь его отпустил.