— Пора! Последний поезд, а потом можно и по домам, — сказал Гнибеда.
Но вот подписан приказ, получена зарплата и отпускные. Собраны вещи, заранее заказаны билеты, и в первый же день отпуска — «Сапсаном» до Москвы. Самолётом из Питера не дешевле и не быстрее, учитывая дорогу до аэропорта Пулково, регистрацию, ожидание посадки в накопителе, а в Москве — долгое ожидание багажа. Прямых рейсов лоукостера из Питера в Симферополь не было, да и с предварительным заказом не просто. Желающих улететь задёшево было много, и на такие билеты квота.
Они вышли последними. Человек с загипсованной рукой уже ушёл в толпе пассажиров.
«Всё-таки Магомед сдал меня! Иначе так быстро они на меня не вышли бы. Но как им удалось расколоть Магомеда? Или они применяли спецсредства для развязывания языков вроде скополамина? Вах! Тогда беда! Магомед знает много, но не всё. Буду молчать. Чтобы найти снаряд, им надо полгода. К тому же слухи о моём аресте быстро разлетятся по порту, и на такой вариант есть знакомый, Курбан — он знает, что делать. Через час или два ФСБ уедет. И тогда Курбан вытащит снаряд и устроит взрыв. Для меня это даже хорошо, у меня будет алиби. Я буду в тюрьме или изоляторе, а для суда или присяжных это будет аргументом для защиты».
Отношения с Викой продолжались, но как-то вяло. Месяца через два они перешли на «ты», созванивались почти ежедневно, по выходным встречались.
— Но при чём здесь я? — резонно возразил Владимир. — Да, я был в магазине и ушёл оттуда. Услышал крики о «Скорой» и вернулся: я же врач…