— Мистер Лондон, я полностью согласен с тем, что сказала моя сестра.
— А что вам сказать, Михаил Игнатьевич? Вы не совсем корректно вопрос ставите.
Так вот, на Дальнем Востоке наши дела идут неплохо. Япония практически разбита на море и на суше, полузадушена петлей блокады. Если будет еще одно крупное поражение, то микадо и совет Гэнро окончательно падут духом и станут морально готовы к началу мирных переговоров. Россия в ходе этих переговоров должна получить всё то, что ей необходимо, и сделать из Японии союзника.
— Мы не думаем, что это будет война со всеми ее атрибутами — наступлением, стрельбой и рукопашными, — ответил тот, — у британцев нет пока для этого возможности. Но вот всяческих провокаций с их стороны ждать следует, ибо ситуация для них сложилась просто невыносимая. Не в силах победить нас здесь — для англичан совершенно очевидно, что в случае прямого столкновения с нами их эскадра, базирующаяся в Вэйхавэе, неминуемо разделит судьбу флота адмирала Того. Поэтому они обратят свои взоры на Санкт-Петербург.
«Вот те на?! — подумал я. — Если я сейчас брякну что-нибудь официозное, то Ольгу опять, блин, заклинит. И виноват во всем будет некий полковник Бережной, которому нет и не может быть прощения. Но и быть запанибрата с любимой сестрой императора, к тому же формально замужней, тоже не стоит. Надо выбрать средний путь».
Поезд, лязгнув буферами, встал. Ковровая дорожка точно у двери салон-вагона. Напротив — встречающие.