— Ники, — сказал он, видимо забывшись, — если мы будем так тренировать всю нашу армию, от кадетов и нижних чинов до генералов, то в мире снова вернутся времена Суворова и нашей с тобой праматушки Екатерины, когда ни одна пушка в Европе не могла выстрелить без нашего согласия. Не скажу за флот, но везде, куда наш солдат сможет дойти ногами, мы будем одерживать только победы.
— А ведь французы так и поступали, — сказал я, — давали нам кредиты, но с условием, что мы будем защищать их интересы. Вроде помогали нам, а на деле — покупали со всеми потрохами…
— А вы, Александр Васильевич, расскажите мне, — неожиданно тихим, почти ласковым голосом сказал Николай. А глаза его в этот момент были… В общем, я бы не позавидовал этому Витте, если бы он сейчас оказался здесь, посреди гостиной…
Но его тревоги были напрасны. Еще через час над японским крейсером появился странный аппарат с двумя винтами наверху, который сбросил на палубу оранжевый пенал с письмом внутри.
В свое время я допускал, что сблизиться с Францией Россию вынудила политика Берлина. Но наше сближение с республиканской страной имело целью заставить кайзера осознать недальновидность своей внешней политики. При этом я был убежден, что даже временный союз с Францией ни в коей мере не должен был ослаблять династические связи Берлина и Санкт-Петербурга.
Узнав, что во дворце имеются прекрасные сухие подвалы, которые сейчас как раз пустуют, Османов удовлетворенно кивнул и нарисовал на схеме кружок — эти помещения нужно будет взять под надежную охрану, а со временем оборудовать их системой охранной сигнализации. Там же, в отапливаемых помещениях, можно разместить и наших гвардейцев.