— А то, — довольно улыбалась Маська. Степан и с закрытыми глазами видел эту улыбку, видел, как губы раздвигаются, показывая блестящий язычок. К лицу прилила краска.
Стоя на пороге комнаты, она еще раз оглянулась на племянника. Умыть бы чумазого… да что уж там.
— Сиди, я разберусь, — бросил через плечо, встал и, выходя в коридор, схватил Степана за плечо и быстро потащил за собой. Тот и не думал сопротивляться. Напоследок еще раз окинул комнату ошеломленным диким взглядом, его руки схватили пустой воздух, как будто у калеки из рук вырвали опору, отчего он не может ходить и вот-вот свалится на землю.
— Мама зовет завтракать, — тихо говорит, оказавшись наверху, но ответа, конечно же, нет. Младший сын сапожника Павлик спит на спине, разбросав руки в стороны и не слышит. А Степан слышит, но ни за что не станет этого показывать, потому что иначе она не сделает…
К чужой стоянке расположенной прямо на трассе компания подошла через несколько дней.
И лучше огрызаться, чем рыдать по ночам в подушку. Лучше учиться пользоваться окружающими в своих собственных целях, тем более мужчины по сути своей примитивны и предсказуемы. Да, они сильнее. Да, когда их не ограничивают, они устраивают постоянную борьбу за место главаря, не жалея сил и здоровья ни своего, ни окружающих, но и с этим можно справиться… Если бы еще удалось перебороть страх, бесконтрольно возникающий при виде всех этих дылд, распространяющих вокруг сильнейший запах агрессии. Страх перед тем, что очередной победитель делает с самками побежденного. Страх настолько сильный, что только накручивание себя до предела может отогнать его вязкие туманные объятья.