Килька легко увернулась и отпрыгнула. У Гали челюсть отвалилась. Ко всему прочему с другой стороны к Кильке подкрадывался Ронька. Разве честно так, без предупреждения? Резкое движение… Возмущенный крик почему-то замер внутри и не прозвучал.
— Не вижу ничего ужасного. Мы с тобой одни в городе росли, сами, без помощи, а кто там знает, что у нее за группа и как они выживали. Может и заранее готовились. Так или иначе, выжили и какое нам дело? — говорил ППшеру, поглядывая на прямую спину идущей впереди Кильки. Та ни разу не оглянулась, чтобы проверить пошли ли они за ней или остались на месте ночевки.
Она быстро прошла назад до крыльца. К дому с разных сторон подходили люди, поднимались по ступенькам и исчезали за дверью, но на нее пока внимания не обращали — причина переполоха пока неизвестна. Стараясь сохранить на лице нейтральное выражение и не привлекать внимания, Конфетти проскользнула в открытую калитку на сторону женщин.
— Позже зайду, — сообщил. Слез с кровати, натянул одежду, затолкал по карманам свои убивающие игрушки. Тут же исчез за дверью.
Но потом оказалось, что там уже спит их сын Павлик. И после завтрака Степану выдали два одеяла и подушку.
Право на жизнь. Не причинение зла. Милосердие. Души безвинно убиенных.