Галю волновало состояние Яшера, который дышал все слабее. Коновал сел рядом, отодвинул ее руку. Кровь тут же засочилась быстрее.
Несмотря на сложную ситуацию Килька не могла сдержать любопытства. Единственное что ей до сих пор не удалось установить точно — кто из этих двоих главный. В двух случаях из трех Ронька слушался брата. Она думала, что уж если он слушает его почти постоянно, то уж в таком серьезном вопросе ППшер безоговорочно оставит за собой последнее слово и на протесты вообще не обратит внимания. Но если и существовал шанс удержать его от сумасбродных поисков, то только у Роньки. Килька изумлено выдохнула, когда все получилось ровным счетом наоборот.
— Разумеется, мимо мы не пройдем, — сообщила Килька карте, заодно высматривая подходящий для стоянки населенный пункт недалеко от города. Нашла без проблем.
Закрывая дверь, Конфетти уже думала, что зря так разошлась, все бесполезно — Машку не переубедить. Бессмысленно предупреждать и взывать к разуму, потому что разума как раз и не имеется. Про нее можно забыть. Глупый в стае может уцелеть только случайно, а счастливый случай не может повторяться вечно. Ну да ну ее, своих проблем не меньше. И что же делать…
— Мне нужно побыть одной, — сказала Килька, смотря куда угодно, кроме в сторону своих спутников. — Я, честно говоря, переоценила свои силы. Я слишком привыкла к одиночеству и что не нужно ни о чём заботиться. Мне тяжело.
Тем утром Степан проснулся даже раньше, чем она пришла. И снова думал, что такого странного происходит? Почему он ждет ее прихода и этого легкого, практически неощутимого прикосновения, так ждёт, словно иначе сердце остановиться и дальше ничего не будет?