Что думали остальные, неизвестно, но вряд ли они размышляли о чем-то светлом и прекрасном.
Галя молчала. Любой дурак поймет, что ППшеру было безразлично, кто сейчас сидит на Галином месте. Говорил он совсем не для нее.
Что же они тут делали, думал Петр, но не смог представить. Не выжило никого, кто хотя бы издалека видел, чем и как выжигали эти зараженные вирусом области. И зачем? Тот даже не заметил, что его пытаются остановить…
Эти ребята явно отличались от Степана. Кильку не обмануло субтильное телосложение и тонкие лица без бороды. Нет, весь их вид кричал, что в отличие от Степана они умеют за себя постоять. Что они вполне могут быть опасными. Кроме того, оба были одеты в вещи прежнего мира. А значит… значит, это городские. То единственное, что до сих пор оставалось за границами возможности осмотреть и изучить!
Сильная тошнота началась примерно на середине пути. Просто накатила ранним утром и больше не отпускала, хотя никаких неудобств она Кильке не доставила. Даже наоборот — обоняние настолько улучшилось, что о существовании животных получалось узнавать гораздо раньше, чем нужно было для того чтобы держаться от них подальше. И уставала не так быстро, как обычно. И совершено точно могла сказать, что съедобно, что нет. Впервые с момента, когда Ронька… Впервые за долгое время на Кильку накатила любознательность. Желание наблюдать. Сейчас — за своими собственными ощущениями. Нежданный подарок — такое редкостное изменение организма. Полная активизация, перестройка и как там говорят? Вторая жизнь?
— Сашка приходил… Сказал, вас староста ждет.