Шестеро абсолютно черных псов с совершенно красными глазищами радостно бухнулись на землю. Я бухнулась тоже, потому что на ногах не удержалась. Но суровое выражение на лице храню, ибо стоит расслабиться — и вылижут с ног до головы в буквальном смысле. А слюна у них паршиво отмывается. Зато псы пастями улыбаются и хвостами по земле бьют.
— Как жених? — у некроманта такое растерянное лицо стало, и даже челка повисла, а огонек в черепе стал тусклее.
— Избавься от дерева, — приказала я, — немедленно. Сейчас ты это сможешь.
— Не о том ты, Ярослава, думаешь, — укоризненно сказала Матрена. — Да и не ведаю я.
— Дедусь, да простила она тебя уже! — а сама во двор шмыг, а то по шее схлопотать неохота.
— Просил передать на словах, что его срочно к границе отзывают. — Ярина побелела и теперь смотрела исключительно на домовую. — Да не волнуйся ты так, — Матрена руками всплеснула, — ничего с ним не сделается-то, там главный наш.