И я отправилась на встречу с родителями, провожаемая почти осязаемым взглядом Дракона.
Пеньяте прижал руки к груди в притворном удивлении.
В ответ я пробурчала нечто невразумительное и отвернулась к стене. Мое демонстративное нежелание общаться принято во внимание не было.
— Пустите, — бормотала я, упершись ладонями в его грудь. — Я не хочу…
Пока я произносила свою гневную тираду, посетила меня некая простецкая мысль: «А какого… То есть по какому праву я тут ноздри раздуваю? Зигфрид мне вообще кто? Кум, брат, сват? То есть родственник или опекун? Нет! Он мой друг, пожалуй, единственный в этом мире. Так почему я, требуя доверия с его стороны, сама ему не доверяю?»
— Нетушки, я у тебя Иван-дурак, — хохотнул парень. — У тебя нынче все в дураках ходят.