«Чего это он под конец беседы так развеселился?» — подумала я, отвечая вслух нечто приличествующее случаю.
— Та самая, Брошкешевич ее зовут. Я пока все эти «шчш» выговаривать научилась, чуть не поседела. А она, представь, спать мне не позволяла, пока я весь этот шипящий комплект правильно не произнесу. И, главное, заявила: «Я старше, значит, покорности и послушания от тебя жду». Заноза белобрысая! Думает, раз через неделю мэтрессой станет, ей надо мной издеваться позволено!
— Тебя, милая, тебя. Так что придется тебе сейчас докладывать, кто тебя, такую ветреную, инициировал, да доказывать, что это не покойный Игорь Стрэмэтурару.
— Более или менее. Как время придет, со всем разберусь. Меня пока только одна мелочь гложет: не знаю, что я от Вани для своего покровителя передавала. В сверток-то я заглянуть не догадалась.
Ректор не ошибся. Через мгновение в приоткрытую дверь кабинета просунулась напомаженная голова секретаря.
— У меня королевский патент на торговлю пряностями имеется.