Каждый раз, когда пальцы ветреника сжимают платок, Иван вздрагивает. Мне становится страшно. Игорь все говорит и говорит, его глаза безумны, а движения все больше напоминают движения деревянной марионетки, будто к плечам и рукам его прикреплены невидимые нити, за которые дергает огромный кукловод.
— А почему ты раньше мне об этом не говорила?
Бромиста резко шагнул к Ванечке, скрипнув суставами, и отвесил недорослю подзатыльник.
Я хрипло вздохнула. Шершавый тесаный кирпич, на который я опиралась ладонями, подался вперед, увлекая за собой мелкие камешки. Наваждение кончилось. Я сгруппировалась и вытолкнула свое тело из расселины. А что еще делать прикажете? Не в кошку же перекидываться для маскировки? С боевым кличем маэстро Микумуры я обнажила заскучавшую в ножнах шпагу и спрыгнула, поднимая тучи мусорной пыли. Ну что, князь, потанцуем?
— Когда беседовать с ним будешь, разузнай, пожалуйста, зачем он в Кордобу явился, кто ему эту мысль подсказал.
Игорь наглел прямо на глазах. А ведь недаром Иравари его красавчиком назвала.