Я закусила губу, намереваясь поставить на место нахалку. Иравари же будто к чему-то прислушивалась.
Я не дослушала, ускользая в темноту коридора. Невежливо удаляться, кажется, входило у меня в привычку.
— Значит, ваше желание в расчет можно не принимать, — спокойно продолжает богатырь. — Куда? Стой, болезный, воспитывать тебя будем!
— Там где-то вино было, — руководил Ленинел. — Темное бери, элорийское.
— Думай что тебе угодно, — пожала плечами водяница. — Раздевайся уже, ревнительница морали.
— Прав, прав, — рассеянно пробормотала девушка. — А то, что ты к этой барышне уже год будто на лекции ходишь, это мелочь, которую и в расчет принимать не стоит. Это я, интриганка такая, поспособствовала.