— Не могу на ты, — отказалась я. — Глубочайшее уважение к Вам никак не позволяет мне фамильярничать, — в моем лице не было ни малейшего оттенка уважения, что там было я знала точно — желание. Сумасшедшее неуправляемое желание. И если я могла контролировать голос, то все остальное вышло из под контроля. И он, сексуально-озабоченный кошмарный сеттерюга, это видел. Андрей поймал меня за кисти и попытался притянуть к себе, но я как-то сумела выкрутиться и скрылась на кухне, по дороге кляня свое нездоровое либидо.