— Плохо. Температура сорок. Но это еще не самое страшное, — он лихорадочно зашептал, — пришли трое сотрудников с фруктами и таблетками, все женского полу и все плотоядно на меня взирают. Боюсь они меня сейчас опоят снотворным и прощай девичья гордость.
— Ого. Еще бы. Если осталось что-нибудь еще, то у меня найдется в животе местечко, и не одно.
— Систер, а чего Андрея-то не видать. Знаю! Ты его наверняка достала, и он свалил, что, впрочем, было весьма предсказуемо. С тобой долго могут общаться только дегенераты и олигофрены.
Обуреваемая мрачнейшими мыслями часа в четыре я набрала мобильный Андрея.
Я обернулась и убедилась, что так и есть. В соседнем ряду стоял Митрич на «мерине».
— Елена, ты не видишь разницы между ширпотребом и эксклюзивом. У нас в институте была дама-профессор, так вот она учила, что для филолога нет никакой разницы между «розой» и «задницей». Оба существительных, первого склонения, женского рода. Ясно, душенька? — я спрыгнула с подоконника и по-отечески похлопала Ленку по плечу. Та передернулась.