— Тут я, на подоконнике. Ужасно жестко, хоть бы подушечку какую-нибудь под спинку предусмотрели что ли.
— Хлебни разочек, — добрая я сунула в лицо Андрею баночку с Туборгом, — и нечего стоять и пожирать меня глазами, можешь, если тебе будет легче, меня пнуть в любое место, хотя это не по-джентельменски. На, пинай.
— Прошу Вас, покиньте мой кабинет. Немедленно! Да, если у Вас нет денег на оплату этого идиотского пари, я лично возмещу Вам эту сумму взамен на заявление об уходе, — кипятился он, не применяя однако рукоприкладства.
— Кстати, Лариса, давно пора забыть про это «Николаевич» и звать меня просто no-имени, все-таки предполагается, что Вы моя будущая жена, разве нет? — все это он произносил таким тоном, что последние ошметки моей силы воли рассыпались в прах. Шотландский сеттер оттачивал на мне свою неоригинальную методику совращения, а я велась на всю эту дешевку как позорная девственница. С этим пора было кончать, немедленно.
— «На халяву даже гадость доставляет людям радость, даже если будет рак — пусть достанется за так…», — выдала я свой очередной экспромтик и тоже засунула в рот канцерогенку.
— Иннокентий Митрофанович не входит в список приглашенных, к Вашему сведению.