— Это так ерунда, личная классификация, тебе не интересно, — не стала я вдаваться в подробности. — Да, а куда это ты направлялся?
Отомстил… Ну это он мог рассказывать кому другому. Если у меня дрожал голос, конечности и все остальное, ему тоже было не легче. И спрятать он это не мог (ну вы понимаете о чем я). Я усмехнулась, глядя как он пытается взять себя в руки.
Федя, решив, что слово «дилетантишка» тоже нецензурное выдал мне в ответ исключительно длинную фразу, приводить которую здесь у меня не хватит смелости.
— Прекрасно. Просто блестяще. Ожидали чего-то иного? — я обвела всех победной улыбкой.
— Вам что нечем заняться? — Андрей слегка улыбнулся, и эта улыбка чуть не свалила меня со стула. Мамочка моя! Вот это степень сексуального воздействия!
Я стояла на тротуаре и смотрела ему вслед. Было жаль испорченного воскресенья и себя. И даже гордость за с трудом сохраненные честь и достоинство ничуть не заглушала одиночества и тупой такой, противной боли. Ненавижу! Ненавижу себя!