Они скрестили взгляды, словно острейшие клинки, и после пары мгновений молчаливой дуэли студент-монах неожиданно убрал оружие. Густав так и не понял, как у того получилось, но стилет исчез из ладони оппонента, словно струйка дыма.
— Ты храбрый… — голос девушки стал тише, она смотрела на сержанта с интересом, склонив голову набок, черный локон стелился по белой щеке. — Храбрый, но глупый. Смотри, не влюбись. Плохо кончится.
— Вот и умнички, — продолжала напевать девушка. — Пушистые мои! И Скверных, Дурных, наверное, всех заели?
Лукас шагнул к сержанту и положил ему руку на плечо, свободное от ласкового пожатия Охотницы.
Гунтер стиснул цевье и шейку приклада, как глотки смертельных врагов, выцеливая противника, ствол колебался, как привязанный к упырю невидимой нитью. Но… Наемник каждый раз не успевал. На краткие доли секунды, но не успевал.
Стукнув дверью, вошел Швальбе, неся на плече здоровенное ружье. Сел на табурет и, старательно не обращая внимания на все вокруг, стал раскладывать приспособления для чистки и снаряжения.