— Как же я не понял… — проскрипел он в перерыве между приступами дикого и безумного хохота. — Как я не понял… Мы думали, я отвожу беду.
— Найдем провожатого, как не найти. Только там пехом надо. Коняшка ноги поломает.
Огневой бой хорошо проредил лохматое воинство нечистого: среди ландскнехтов плохих стрелков не было, и многие пули нашли цель. Ночной лес оглашался душераздирающим воем, возносящимся к небу, словно вопли всех грешников ада. Но врагов все равно оставалось порядочно, а времени перезаряжаться не было.
Теперь ее высокий напев повелевал отнюдь не крысами.
Выстрел. Пуля скользнула по плечу нахцерера, вырвав солидный кусок плоти. Человек упал бы, корчась от боли, но вампир лишь самую малость сбавил ритм. Гарольду этого хватило, охотник выбросил копье вперед в резком уколе. Нахцерер успел закрыться длинной, узкой, как у собаки, ладонью, серебристое перо копья пронзило когтистую руку. Зашипев, упырь вздернул уголки губ, открывая десны с редкими иглообразными зубами. И обрушил на копье удар свободной рукой. Укрепленное древко, способное выдержать удар меча-цвайхандера, с жалобным треском переломилось. Железные «усы» не дали наконечнику оторваться напрочь, но толку от него больше не было.
Минута-другая прошли в тягостном ожидании. Тяжело бухали по камню ноги. Шаги, казалось, доносятся с обеих сторон моста. Амедео без лишних слов вытащил из потертых ножен старый кинжал. Армейская привычка сработала. Опасность — хватай оружие, а там видно будет. Спрятать недолго.