— Я слишком поздно прослышал про тебя, — думал вслух человек, спокойно и все так же негромко. — Но теперь твое время вышло.
Йожин взглянул на Швальбе, уже без всякого почтения и малодушной укоризны.
— Но почему-то, кроме нас, никто даже не пытается остановить эту суку. Даже вы.
— Брезгуешь, что ли? — оскорбился Густав.
— Вот и замечательно! — улыбнулся Отец Йожин. — Гунтер мне все доложит, а уж там я изберу меру наказания. Своей властью. И, конечно, поставив в известность остальных членов Совета.
— Простите, Отец Лукас, — отозвался капитан Швальбе. Покаянный голос никак не вязался с очередным зевком, от которого, казалось, челюсть вот-вот вывихнется. — Не пойму, чего вы так прицепились, ведь пасть закрываю. И даже не кулаком, а как воспитанный человек — перстами сомкнутыми. Так что, воздуся местные не оскверняю никоим образом, оные в целостности остаются.