— Что рассказывать? — не понял сержант, которого окружающее тепло уже начало утягивать в бездонный омут сна.
Нахцерер качнулся, как детская игрушка, влево-вправо, крутя головой на все стороны света, перепрыгнул на следующий камень, словно настоящая обезьяна с руками ниже колен. Он все делал молча, лишь щерил широкую пасть обрамленную вислыми серыми губами.
Городской глава нахмурился, пытаясь понять, с чего бы так обнаглел странный пришелец и как с ним поступить.
— Так вот, а де Бобриньяк может. За что и пользуется многими привилегиями. Кстати, Нюрнберг ныне нуждается в новом духовном лице для окоромления прихожан. Прежнего епископа заели волки. Прямо в палатке, посреди лагеря проклятых еретиков.
— И правда, — Мирослав будто очнулся ото сна, недоуменно взглянул на Лукаса, чернеющие на снегу трупы, разряженный пистолет в собственной руке.
— Нашел время! — фыркнула странная гостья, не дающая спокойно помереть. Или не гостья, а хозяйка? — Хотя, любуйся. Я красивая. Значит — можно мной любоваться!