— Поганец! — крик Отца Лукаса взмыл над небольшим залом, исторгнутый едва ли не из самих глубин оскорбленной души. — Епитимью строгчайшую! И в колодки его! Шлялся, стервец, по борделям пражским, а нынче Совету сказки рассказывать начнет! Тебя где черти носили два полных месяца?
«Кроату» по прозвищу или по имени «Мир» не потребовалось подсказок. Очередной хлесткий удар вытряс последние остатки опьянения и желания сопротивляться.
Капитан внимательно наблюдал за тем, как выстраивается диспозиция грядущего сражения. Сам он, будучи не особо ходибельным, в процессе не участвовал, но заинтересованные лица справлялись и сами. Стаей муравьев обитатели дома сновали взад-вперед, вынося из помещения мало-мальски ценные вещи. Таковых, впрочем, было немного. Какие могут быть ценности в бедной деревеньке, где даже своей церквушки не имеется? Но все это было задумано не с целью сбережения имущества.
Вой вновь вознесся к черному звездному небу, но на высшей точке внезапно оборвался оглушительным визгом и устрашающим хрипом, который почти сразу смолк. Словно воющий получил в глотку добрый удар широким клинком, и звуки бессильно рассыпались о твердый клинок.
— Но масло с собой мы взяли, — ответил Мирослав. — Заранее взяли.
— Вы где-нибудь видели мышеловку, в которой кормят фазанами? — продолжил со смехом граф, выдержав томительную паузу.